— Это сколько? — переспросит огорошено Ванька и повернется к маме: — Он что, из прошлого века?
— По уху отхватишь в следующий раз, — спокойно объявил китобой. — Говорю — как отец учил.
Так вот, на одном ярусе по пять тысяч крючков за раз. На дно выстелил часов на шесть, а потом выбираешь помаленьку и рыбу снимаешь.
— Та, — рассмеялся Ванька, — у нас на полчаса без присмотра оставишь — всё сопрут!
Он разом забыл и про далекого Гиреева с выкидухой, и про строгого Ильинского… Его пацанский авторитет что на Фонтане, что в школе взлетел до небес. Особенно после того, как Осип сводил его на «Славу» и вручил перед уходом в рейс новый тельник.
Отношения Егорова и Аньки были такими стремительными, как будто они три жизни подряд жили вместе и по недоразумению расстались, а теперь все снова встало на свои места. И средняя Беззуб, наконец-то поверив в свое женское счастье, пригласила Ксеню и Ильинского познакомиться.
— Ого! — оценит с порога нового друга старшей сестры Ксеня. — Он везде такой огромный?
Анька вспыхнет и толкнет сестру:
— Он очень серьезный. И такой настоящий! Такой былинный! Я с ним столько плакатов нарисовала!
— Ты бы с ним лучше брата Ваньке нарисовала! Такая порода пропадает, — шепнул Сансаныч и пошел знакомится с новоиспеченным ситуативным зятем.
Егоров с Ильинским сошлись сразу. Специалист по заготовке и консервации Сансаныч с жадностью расспрашивал Федотовича о тонкостях разделки, хранения и транспортировки китовых туш. О проценте потерь, об утилизации и возможностях, и совершенно подкупил помора своим искренним сожалением, что только третья часть кита идет в дело, а остальное бездумно сбрасывается за борт: — Это ж какие деньжища пропадают у лодырей!
Действительно, и на первых ходках, и на последующих советские промысловики были на редкость расточительны. Если японцы использовали порядка семидесяти процентов туши китов, то отечественных добытчиков интересовали только жир, спермацет и амбра. Ну и мясо, и то не всё. Шкуру поначалу пытались приспособить в кожевенном производстве на подошвы, а после бросили. Но за количеством убитых особей гонялись не на шутку. Еще бы — послевоенная страна после засухи сорок шестого была на грани голода, а тысяча китов давала столько же жира, сколько поголовье в полтора миллиона овец. Да и маргарин на китовом жиру был наивысшего качества и вкуса.
Пока мужчины обсуждали тонкости и возможности производства, сестры Беззуб откровенничали на кухне.
