— Не смотреть! Не смотреть! — завопила она, выбегая перед мольбертом. — Еще не готово!
Но этот великан со словами: — Хорошо. Не буду, — просто подхватил перемазанную краской Аньку вместе с кисточкой на руки и понес в дом. Через четверть часа Осип сконфуженно пробурчал:
— Не серчай, давно бабы не было. А ты шибко сладкая. Я к себе пойду, чтобы пацаненка твоего не пугать, да и прибраться надо, а ты, как стемнеет, приходи. Я ждать буду. Сейчас мы тебе проход соорудим, — и легко, как салатный лист, оторвал несколько досок в общем заборе.
Через неделю заборных хождений парочка спалилась. Ванька вернулся из школы раньше обычного и увидел за столом в саду огромного моряка в сатиновых синих трусах и тельняшке, попивающего чай из маминой любимой чашки. Но даже больше всамделишнего китобоя у них дома он поразился скатерти на столе — мать, в отличие от теток, такими мещанскими пережитками никогда не заморачивалась.
Пожав руку, Егоров огласил:
— Зовут меня Осип Федотович. Потомственный моряк из Архангельска. Мы с твоей матерью вроде пара теперь. Так что ежели нужна защита, совет или помощь — обращайся, помогу.
Ванька испытующе прищурился:
— А вы на китобое кто?
— Как кто? Гарпунер, — спокойно ответил Осип.
Ванька восторженно присвистнул. Гарпунеры на флотилии были важнее капитанов. От них зависел успех всего промысла. Это были первые, самые уважаемые люди в команде. Про них летели радиограммы на всю страну с начала путины.
Ванька ошалело переводил глаза с кумира на свою обыкновенную маму.
— А на китобой можно?
— А чего ж нет? С недели съездим. Я тебе все хозяйство покажу.
— И гарпун?
— А как же без него?
Ванька, несмотря на свои тринадцать лет, был еще сущим ребенком. Он задаст тысячу вопросов про китов, про устройство китобоя, про шторма и путину… Осип будет очень четко отвечать первый час, а потом поморщится:
— Слушай, да не тарахти ты, как баба. Притомил уже. На судне все покажу. Сам-то чем дышишь? На что ловишь?
Ванька торжественно притащил Егорову свои самые дорогие удочки.
— Это что еще за баловство неумное? — огорчил его кумир.
— Да я на них знаете, сколько бычков таскаю? — возмутился Ванька.
— Баловство! — отрезал Егоров. — Я, когда пацаном был, мы с отцом ярусами добывали.
— Это как?
Поморы действительно редко ловили треску, камбалу и пикшу на удочку. Да и зачем, когда есть ярус — канат в палец толщиной и длиной в несколько километров (верст — скажет Осип), на которую крепятся тонкие бечевки в два аршина длиной с расстоянием в сажень между ними.
