Мы шли мокрые. Не прятались. Нам было холодно, но что-то внутри нас согревало. Мы разговаривали о Ремарке и его «Триумфальной арке».
Мы красиво встретились. Мы красиво проводили время. И должны были красиво разойтись. Разойтись телами, оставшись друг с другом навсегда… Разве такое возможно? Разве такое невозможно?
Я оделся. И сказал ей, что это последняя наша встреча. Я тебя люблю как друга, как женщину, я попрошу: никогда не ищи встречи со мной и не пытайся со мной связаться. Мы встретимся ровно через год. Один раз, и больше никогда, слышишь меня, никогда! Мой внутренний зритель хочет именно такой сегодня спектакль. Прости…
Я развернулся, подошел к двери, взял ее за ручку, открыл дверь и грустный, как человек, который только что потерял своего друга и любимую женщину, пошел домой под проливным осенним дождем, засунув плачущие руки в карман. Я видел себя со стороны. Как я говорил ей эти слова, как подходил к двери, брался за холодную ручку, как, грустный, в дождь шел, не замечая луж. Это была очередная моя роль, маленькая драма, которую я разыграл. У меня было чувство, что дождь смывает дорогу к нашему дому.
Целая жизнь С НЕЙ пролетала перед моим взором.
У меня есть год. Через год будет конец.
Тебе стало тепло, но немного грустно? Ничего страшного. Слышишь стук клавиатуры? Это тот, благодаря кому ты сейчас находишься здесь, рядом со мной. Подойди к нему ближе, посмотри, как он работает.
О чем мыслит писатель? Дай мне свой мозг, писака.
Кто-нибудь путешествовал по своеобразным фантазиям писателя? Вот и я не путешествовал. Может, они состоят из россыпи букв и предложений? Может, там свой отдельный мир? Может, там треснутое воображение или больная идея? Или нет ничего особенного?
Я всегда считал писателей странными людьми, творческими личностями, и в глубине души я хотел прожить их удовольствие от одиночества. Я бы с удовольствием выпил чашечку чая с такими людьми, как Гоголь, Толстой, Хэмингуэй или Джек Лондон. Хотя наверняка старина Эрнест отказался бы от чая и предложил мне что покрепче.
Я не умел писать, зато умел читать. Много книг хранилось в пыли моего головного мозга. Я не хотел к ним возвращаться, потому что они меня не выбивали из колеи. Я твердо стоял на ногах после каждой книги, а не вытирал размазанные сопли, перемешанные с кровью. А ведь хотелось, чтобы чтение было не просто приятным времяпровождением, а каким-то прозрением, мотивацией или знанием, которое тебе спасет унылую жизнь. Тогда я что есть силы ударил кулаком по столу и сказал себе – я хочу быть писателем. Почему я должен быть на стороне читателя? Я хочу быть по ту сторону книги!
