Все так и случилось, как задумал и рассчитал дьявол, лишь одного он не предусмотрел, а именно: едва он собрался улепетнуть, как Храброн схватил его за хвост и сказал:
— Нет, постой, сеньор! Подумай хорошенько: ведь четыре золотых — это сущая безделица, не достойная ни тебя, ни меня, ни той услуги, которую я тебе оказал. Найди-ка средство пощедрей воздать мне за мое благодеяние. Тебя, может, станут после этого больше уважать на белом свете, где — прости за откровенность! — пока тебя не больно-то жалуют.
«Ох, как я устал с тобой таскаться!» — воскликнул про себя черт; а вслух молвил:
— Ведь я так слаб и так истощен, что едва ноги таскаю. Право, надо набраться терпения, ведь недаром люди считают это добродетелью. Теперь я понимаю, почему столько смертных подпадает под мою власть: они не научились терпению. Ладно, ладно, проклятый служака, не миновать тебе виселицы и котла с кипящим щелоком! Пойдем в Неаполь; ничего не поделаешь — уж лучше уступить, чем расстаться с моим любимым хвостом. Идем, воспользуемся данной мне издревле властью и утолим твою алчность.
И снова все вышло, как задумал дьявол. Неаполитанская принцесса извивалась от боли на своем ложе. Король был в великом горе и не знал, что делать.
Явился Храброн с важностью и наглостью человека, уверенного, что ему помогает сам черт.
Король принял его предложение, но поставил одно условие, а именно: если в три дня солдат не вылечит, как он похвалялся, принцессу, то его вздернут на виселице.
Храброн, уверенный в успехе, тотчас же согласился. На беду, дьявол подслушал этот разговор. Он даже запрыгал от радости, предвкушая сладостную месть.
Прыжки дьявола причинили принцессе невыносимые страдания, и она истошно завопила, требуя поскорее увести прочь лекаря.
Дьявол не вылез и на следующий день, и Храброн понял, что проклятый черт решил сыграть с ним одну из своих обычных пакостных шуток — отправить его на виселицу. Но наш солдат был не робкого десятка: от неудачи он не потерял головы.
На третий день, когда самонадеянный лекарь пришел во дворец, там перед самым входом уже воздвигали эшафот.
Едва солдат вступил в покои принцессы, как у нее сделались такие колики, что она снова начала вопить и требовать, как можно скорее вышвырнуть вон никчемного лекаришку.
— Еще не все мои средства испробованы, — с достоинством заявил Храброн. — Соблаговолите, ваше высочество, еще чуточку потерпеть.
Он вышел и велел от имени принцессы звонить во все колокола.
