(Она тогда почему-то ляпнула: «Где-то здесь должны жить эльфы».)
Крохотный зеленый городок. Ее мама — из Попасной, это недалеко. А Юлия Ивановна — бабушкина учительница. У Юлии Ивановны были сестры. Им могло быть уже по сто лет, не меньше. Тогда сколько этой дребезжащей Юлии?
— Да, я помню. Как вы живете?
— Мама звонила, спрашивала, кто такие Луганские. Сима — ты помнишь Симу? — рассказала, что были два брата, между ними была вражда, и во время коллективизации один из братьев спалил семью другого вместе с детьми и няней. Страшная история. Зачем Луганские Вере? Про это лучше не помнить.
— Да низачем. Что-то вспомнила и забыла. Я скажу маме, — ответила Татьяна, будучи уверенной, что ничего подобного она матери не скажет. — Спасибо вам за информацию. Привет передавайте Симе. — И первой положила трубку.
Так не бывает, но так было. Мать смотрела на нее абсолютно осмысленным, даже каким-то помолодевшим взглядом.
— Это была Юля? Я и без нее вспомнила Луганских. У нас одно время, рассказывали, жила сбежавшая жена одного из Луганских, а в доме другого — бывает же такое — сгорела наша сродственница, она нянчила у них ребенка. Так мне говорила мама. Я поеду к ней, расспрошу поподробней.
— Зачем это тебе? И что может помнить девяностолетняя старуха с провалами в памяти? Я запрещаю тебе к ней ездить!
Последние слова Татьяна прокричала и сама услышала в собственном голосе какую-то странную неуверенность. Будто не так уж и бессмыслен этот поход к бабушке, которую определили в дом престарелых по ее, Татьяниному, настоянию. И сейчас вдруг та ее настойчивость кольнула ее болью и стыдом.
Она тогда вышла замуж, и они впятером жили в трехкомнатной хрущевке. Иван был из тех, кому придумали это определение-клеймо — иногородний. В этом слове было много смыслов. Иной — значит, не москвич, второсортный. Иной — значит, посягатель на твои кровные метры. То, что Иван был из Свердловска, города высочайшего интеллекта и какого-то особого таланта и развития, значения не имело. Бал правил сатана, и он насытил исконно русское слово «иной» (не этот, некий) только одним смыслом — не свой, чужой, иноверец. Все вместе — не москвич. Значит, тебе ничего не положено, если только ты не устроился в какое-нибудь специальное место.
От сатаны пошел и вопрос: как быть? Разменяли трехкомнатку на однокомнатку для молодоженов и проходную двухкомнатку — для мамы, папы и бабушки. Бабушка шумела в проходной: двигала стульями, включала на всю мощь телевизор. И она, Татьяна, первая начала разговор о доме стариков. Мама махала руками: «Как ты можешь такое говорить, ведь стыдно же, стыдно! Мать родную…»
