Услышав мой вежливый ответ, он буквально зашелся от смеха. Высокий, которого я опасался в меньшей степени, видимо, не получил хорошего воспитания. У него были ненормально длинные руки, узловатые пальцы и безобразное лицо. Он процедил сквозь зубы:
— Соображаешь, падла, зачем мы пришли?
— За автографом?
Коротышка захихикал еще веселее:
— Ты только подумай, Гарри, какой нам достался остроумный фраер. — Он подошел ближе к моему рабочему столу. — Мы не нашли ничего у тебя дома и здесь вытащили пустышку. Выходит, ты держишь все при себе. Ну-ка, подними руки так, чтобы я их видел. Отлично, сейчас мы тебя немного пощупаем.
Его взгляд задержался на письме. Он взял его в руки и пробежал глазами. Потом, удовлетворенно хихикнув, сунул пятьдесят баксов в карман.
Встав за моей спиной, коротышка сломал сургучную печать второго конверта. Помолчав несколько минут, он негромко произнес:
— Ну и дела! — Он отступил на три шага в сторону и снова оказался в поле моего зрения. Его рука держала лист плотной бумаги с машинописным текстом и несколькими гербовыми печатями. — Нет, ты только подумай! — с некоторой укоризной сказал он своему напарнику.
Долговязый на несколько мгновений оторвал от меня взгляд и посмотрел на бумагу. Я заметил, что у него желтые глаза. Смешливый бандит отложил револьвер в сторону, достал позолоченную зажигалку и поднес ее к документу. Вощеная бумага горела медленно, и зажигалкой ему пришлось чиркать дважды. Потом он сжег записку и оба конверта, а пепел растоптал на полу.
Не переставая хихикать, он обошел стол теперь уже с другой стороны. Тональность его смеха несколько изменилась, она нравилась мне меньше прежней. Я глянул на недопитую бутылку водки, и мне страстно захотелось сделать еще хоть пару глотков. За окном шумела улица, слышались разноголосица гудков, редкие выхлопы отработанных автомобильных газов. В руке коротышка держал пистолет тридцать второго калибра. Судя по тому, как уверенно он с ним обращался, убивать людей ему было не впервой. Звук выстрела будет неотличим от автомобильного выхлопа. Я почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота.
Коротышка бросил на напарника веселый взгляд, его глаза радостно искрились:
— Заводи машину, Гарри. Развернись к северу, но не отъезжай. Пусть мотор прогреется. Я буду минут через пять.
Гарри исчез, дверь за ним бесшумно закрылась. Коротышка теперь смеялся не переставая.
Я сказал:
— Пять минут? Зачем так тянуть?
Он едва не захлебнулся от смеха. Ситуация доставляла ему несказанное наслаждение.
