— Э… Ну да… Ты, наверное, не подумала… Но, в общем-то, тайны никакой и нет…
— Тори! Не тяни. Что я ляпнула не так?!
— Я же тебе рассказывала! Орлей — старинный род. Когда-то в Десятке был. Вроде Корве. Когда отец Виктора был жив, ещё куда ни шло, а уж как умер… В общем, финансовое положение там оставляет желать лучшего, да ещё и мать Виктора, по-моему, потихоньку с ума сходит. Родовой особняк — развалина, вассалов нет, денег тоже. Книжки-то он читал, а вот рапиру разве что на картинках видел. Приходится на всем экономить и всё такое. Но ему-то по статусу несколько другой образ жизни положен. Вот и держится он подальше от наших благородных.
— Вот оно что… — протянула я.
Ничего нового я, собственно, не услышала. Всё это было в воспоминаниях моей предшественницы. Как и её наплевательское отношение к проблемам якобы друга. Вот и я не воспринимала рассказы о печальном состоянии дел рода Орлей слишком всерьёз. Но с другой стороны… А что я могла сделать? Не замуж же за него идти из чистого альтруизма, в самом деле!
Так ничего и не решив, я покончила с завтраком и, натянув тёплый плащ, вышла за ворота академии на площадь. Роскошная материнская карета остановилась рядом несколько минут спустя. Вилий распахнул дверцу и помог мне забраться в тёплое, укутанное согревающими чарами нутро экипажа. Заскрипел свежий снег под колесами.
Я откинулась на мягком сиденье, старательно вычищая из головы все лишние мысли. Меня ждали две недели каникул в кругу семьи. И я не желала отравлять эти дни бесполезными размышлениями над чужими проблемами. Иномирные техники из доставшейся мне от чокнутого высшего разума книги хорошо помогали контролировать собственные мысли. Вот только отучить меня смотреть в окно они пока не сумели. К сожалению.
На выезде из города карета ненадолго остановилась, дожидаясь, когда через ворота пройдёт длинный армейский обоз. А минуту спустя рядом задержались и всадники. Три всадника. Ржущий громче собственного коня Рой. Болтающий Альв. И мрачный, как грозовая туча, Дон. Самоконтроль жалобно скрипнул, и воспоминания о последних неделях учёбы завертелись в моей голове с удвоенной скоростью.
— И когда я уже действительно научусь держать себя в руках! — проворчала я себе под нос, с трудом отводя взгляд от припорошенной снегом фигуры в двух метрах от меня. Чтобы задёрнуть шторку, понадобилось ещё одно дополнительное усилие. — Ну, нравится ему, когда им помыкают. И бесы с ним! Меня-то что так коробит?!
