Ох, кажется сейчас она набросится на единственную жертву, которая у нее под рукой, – на Родоклею…
Бедняга затряслась от страха. Что бы такое сказать? Чем отвлечь Фирио? Как назло, ничего не шло в голову, кроме появления Идомены на агоре. Но об этом уж точно нельзя говорить Фирио! Нельзя!
Родоклея прикусила себе язык – и в это мгновение вполне поняла, какие муки испытывал брадобрей царя Мидаса! Как известно, у этого царя, прогневившего самого Аполлона, в одночасье выросли ослиные уши, и брадобрей это, конечно, увидел. Однако царь заставил его поклясться, что тот никому, ни одному человеку на свете, не откроет этой позорной тайны под страхом смерти. Но бедный брадобрей не мог ни есть, ни спать из-за желания непременно проболтаться. Тогда, не в силах более держать язык за зубами, он вырыл в песке ямку и прошептал, наклонившись к ней: «У царя Мидаса ослиные уши!» Он успокоил свой зудящий язык, да и клятву вроде бы не нарушил: секрет-то никому из людей не разболтал! Однако из ямки вырос тростник, который своим шелестом и разнес эту тайну всему свету.
Вот так же, как у Мидасова брадобрея, чесался язык у Родоклеи. И дочесался-таки…
– Знаешь, кого я сегодня видела? – внезапно заговорила она, пытаясь остановить себя, но не в силах это сделать. – Нашу Идомену! Мы с тобой совершенно о ней позабыли, а ведь она припеваючи живет в школе гетер. Эта девка, которую ты угомонила, оказывается, была ее служанкой! И вот сегодня Идомена – теперь ее зовут Тимандрой! – приходила на агору, надеясь найти тех, кто о ней что-нибудь знает. Я оттуда опрометью убежала, потому что Тимандру сопровождали стражники архонта. Оказывается, в школе гетер убили евнуха, ведающего наказаниями, и поэтому аулетрид некому сопровождать при выходах в город…
«Что я натворила?! Что я наговорила?!» – в ужасе подумала сводня и наконец-то смогла прикусить свой предательский язык.
Фирио медленно повернула голову, и Родоклее померещился проблеск оживления в ее мертвенно-черных, страшных глазах.
– Нет евнуха? – чуть слышно проговорила Фирио. – Нет человека, который ведает наказаниями? Школа гетер… девушки… и там нет мужчины, который бы их сек изо всей силы? Нет евнуха?! Ну так он будет у них! И я отомщу Идомене, или этой, как ее там, Тимандре! А потом доберусь и до милой моей Алепо…
И она захохотала так громко и злорадно, что у Родоклеи все съеденное поднялось из желудка и встало поперек горла.
Она закашлялась, но Фирио хлопнула ее по спине, да с такой силой, что Родоклея едва не испустила дух.
