Конечно, в лицо его никто не мог обвинить в клевете, поэтому архонт и экклесия [94] решили отложить рассмотрение дела до возвращения Алкивиада из военного похода.
Вернется с победой, словно шеломом сверкающий Гектор, – значит, обвинять его будет как-то неловко и Андроклу волей-неволей придется утихомириться. Вернется побежденным – ну, тут только ленивый не швырнет в него камень позора! Ну а падет в бою – разговоры утихнут сами собой.
Само собой, когда Филон закончил свой рассказ, за столом вспыхнул шумный спор, и симпосиарх Тритон, которому было тяжело смотреть на выражение боли, которое иногда искажало лицо всегда столь сдержанного Хореса Евпатрида, своей волею решил положить конец разговорам, унижающим его друга. Дав себе мысленно слово никогда больше не приглашать вместе Хореса и Филона, он несколько раз ударил в большое серебряное блюдо краем своего опустевшего килика, призывая к молчанию, и, когда воцарилась тишина, воскликнул:
– Друзья мои, сегодня, как известно, празднуется день встречи Афродиты и Ареса, поэтому верховная жрица школы гетер по моей просьбе прислала к нам на пир, где собрались столь сильные мужчины, истинные почитатели Ареса, трех лучших и красивейших аулетрид, будущих гетер, служительниц Афродиты, которые будут петь и танцевать для нас. Это их первое участие в симпосионе, поэтому прошу вас быть снисходительными и щедрыми. Прошу также…
– Девки?! – громогласно перебил Филон. – Ге-те-ры?! Ах, боги Олимпа! Гетеры! Да разве нам не известно, откуда взялось это слово? Наши предки, слух которых резало грубо слово «порна», начали деликатно называть их гетерами – подругами. Но это не более чем снисходительность мужчин! И она только подогревает наглость этих продажных тварей, постоянно обирающих мужчин!
– Ну, друг мой Филон, – произнес Анатолий своим мелодичным, певучим голосом, – если на то пошло, то и Даная была точно такой же продажной тварью: ведь Зевс проник к ней в виде золотого дождя, и она приняла золото как плату за любовь… Возможно, она была первой гетерой?
Гости расхохотались.
– А нимфы отдавались бесплатно! – азартно воскликнул Филон.
– Откуда ты знаешь, друг мой? – изумился Анатолий. – Разве ты имел с ними дело? Быть может, сказания просто умалчивают о том, что и нимфы брали плату с сатиров…
– Филон прав, – перебил его какой-то толстяк. – Мы, мужчины, глупые воробьи, которые легко попадают в сети женщин-птицеловов.
– Вот-вот, а они потом запекают нас в пирогах семейной жизни! – с преувеличенно-сокрушенным видом простонал Анатолий.
