Тимандра со слабой, нежной улыбкой начала вспоминать две короткие встречи с великолепным афинянином, которые составляли две самые большие радости ее жизни. Однако тотчас с раздражением мотнула головой – раньше прекрасные черты Алкивиада мгновенно возникали в памяти, стоило мысленно назвать его имя, но с некоторых пор их словно бы перечеркнули насупленные брови и угрюмые серые глаза Хореса Евпатрида, брата Алкивиада, который был похож на него так же, как сумерки похожи на рассвет, а молния, перечеркнувшая небо, – на мирный солнечный луч.
«Если я буду часто о нем вспоминать, у меня никогда ничего не получится! – твердила себе Тимандра. – Права была Эфимия – он меня слишком уж взволновал! Вернее, напугал. Да-да! Он так напугал меня, что я начинаю бояться вообще всех мужчин. А ведь вот-вот начнутся самые основные матиомы! И если я не смогу сделать то, чему нас будет учить Аспазия, окажется, что Лавиния права, и я в самом деле никуда не годная психротита! А я должна, должна стать лучшей из лучших, чтобы потом, когда мы снова встретимся с Хоресом, он понял, что не зря написал обо мне такие прекрасные слова на глиняном черепке! – Она замерла и стукнула себя по лбу: – Что я несу??? Эти слова написал не Хорес, а Алкивиад! Алкивиад, Алкивиад! Почему я никак не могу выбросить Хореса из головы?! Да он по сравнению со своим великолепным братом – просто урод! Ну, не урод, конечно, а… Он тоже очень красивый, но до Алкивиада ему далеко, как до луны!»
Уже закончилась вечерняя трапеза, уже настала ночь, уже Адония крепко спала, а Тимандра, полуспя, полубодрствуя, все еще продолжала мысленно сравнивать двух братьев. Но, что она ни делала, как ни старалась, серые мрачные глаза Хореса по-прежнему смотрели на нее, а Алкивиад отступал все дальше и дальше, и черты его блекли и расплывались. Тимандра силилась его задержать, тянулась к нему, однако он уходил, уходил, и она даже слышала его легкие торопливые шаги…
Шаги?!
Тимандра резко села на своем тюфяке. Шаги прозвучали наяву, а не во сне. Кто-то стремительно и легко, едва касаясь пола, пробежал по коридору мимо ее доматио, а потом легкое шлепанье босых ног донеслось с крыльца.
Тимандра покачала головой. Которая же из девушек оказалась настолько неразумна, что решилась выйти среди ночи из здания школы, несмотря на предупреждение верховной жрицы?! Даже если она пройдет только по внутреннему двору, но будет поймана, накажут ее так же строго, как если бы она отправилась на прогулку за пределы храма!
