Народная пословица
За завтраком Полина Евгеньевна с тревогой посматривала на сына. Тот рассеянно ковырялся ложкой в тарелочке с мюсли, залитыми теплым молоком. Что-то было не так. Во — первых, обычно он спал до обеда, а тут вскочил ни свет ни заря. Во — вторых, поцеловал в щечку: «Мамочка, привет! С добрым утром!» Нет, тут определенно что-то не так! Или нужны деньги, или что-то опять случилось, решила она.
Но Илья ничего не просил и ничего не говорил. Создавая острова из мюсли в тарелке с молоком, он уронил голову на подставленную ладонь; следил, как молочные волны в тарелке поглощают непрочные берега из изюма, сушеных бананов и овсяных хлопьев.
— У тебя всё нормально? — наконец не выдержала она.
— О чем вы говорили с отцом?
— О да! Твой папаша там, во Владивостоке, пытается воздействовать на тебя через меня. Только он попутал: мы не его матросы, боцманы или еще кем он там командует на своем крейсере.
— Мама, какие крейсера… — и тут же осекся под ее взглядом. Он прекрасно знал, что мать вообще не любила говорить об отце и тем более обсуждать его карьерный рост. И была осведомлена, что тот уже более пяти лет, как возглавлял подразделение в силовых структурах ВМФ.
— Не перебивай мать! — не унималась она. — Давать советы ему оттуда, за десять тысяч километров, легко… Не скрою, мы все: бабушка, дедушка, вот и твой отец — обеспокоены твоим туманным будущим. Ну да, я еще терпела, когда ты якобы учился, но ты теперь, как бы это сказать, сов сем съехал с колеи… Я уважаемый в городе человек, депутат, главврач. Мне главный редактор позвонила: «Дорогая Полина Евгеньевна, пусть он хотя бы придет на планерку, хотя бы придет…»
— Мама, не начинай… Я работаю, я пишу.
— Прошел февраль, март, уже половина апреля позади… А ты, по-моему, все еще празднуешь Новый год! Тебя выпрут из газеты!
— За неделю я решу свои проблемы и обещаю, начну жизнь с чистого листа.
— Учти, я прекращаю финансировать все твои пижонские выходки. Все. Я посмотрела твои счета: обе карточки пусты. Ты вчера снял около восьмидесяти тысяч… Спрашивается, зачем?
Илья нахмурился:
— Мама! Мне отчитываться перед тобой, куда я деваю деньги?
— Сынок, не хмурься; меня очень раздражает, что ты такой… нехороший… Мы же договорились, что ты не будешь тратить больше пятнадцати тысяч в неделю.
— Что?
— Твой папаша вообще просил заблокировать твои счета. Чтобы ты полностью зарабатывал деньги сам.
— Успокойся! Я тоже зарабатываю! Мне не надо больше от тебя ни копейки.
