Остаток пути до виллы мы проделали в молчании, не потому что загрустили, просто думали о прошлом и о событиях, которые соединили нас всех. Короткий зимний день ненадолго вспыхнул золотом меж голых черных ветвей и погас совсем. Когда мы въезжали во двор, несколько людей Мелвиса как раз вернулись с охоты. Они были в холмах с утра и загнали оленя. С ними оказались Гвендолау и Барам, чему я нимало не удивился.
Я вспомнил, что забыл представить друзей, и мне стало стыдно.
— Мелвис, Харита, — начал я, как только они подъехали, — вот кого надо благодарить за то, что я добрался живым…
В этот миг я увидел мамино лицо и похолодел.
— Мама, тебе плохо?
Она застыла, как в столбняке, и часто, порывисто дышала.
Я коснулся ее руки.
— Мама?
— Кто вы? — выговорила она странным, неестественным голосом.
Гвендолау успокаивающе улыбнулся и повел было в воздухе рукой, но так и не завершил жеста.
— Простите меня…
— Скажи мне, кто вы! — потребовала Харита. Кровь отхлынула от ее лица.
Мелвис открыл рот, чтобы вмешаться, смутился и взглянул на меня, ища поддержки.
— Мы должны были убедиться наверняка, — отвечал Гвендолау. — Прости, госпожа, мы не хотели тебя обидеть.
— Просто скажи, — повторила Харита хрипло, почти угрожающе.
— Я Гвендолау, сын Кустеннина, сына Мейрхиона, короля Скафы…
— Скафа… — Она медленно, ошеломленно тряхнула головой. — Как давно я не слышала этого имени…
Скафа… Откуда-то из глубин моей памяти всплыло: одно из Девяти Царств погибшей Атлантиды. Вспомнились и другие рассказы Аваллаха. В Великой войне Мейрхион принял сторону Аваллаха и Белина. Он помог Белину захватить корабли Сейтенина — те самые, на которых уцелевшие атланты добрались до каменистых берегов Острова Могущественного.
Как же это я, выросший среди Дивного Народа, не узнал своих сородичей в Годдеу? О, я что-то почувствовал — самый звук их речи вызывал смутное ощущение чего-то домашнего и одновременно недоумение: как я сюда попал? Нет, я должен был догадаться.
— Мы не хотели обманывать тебя, царевна Харита, — объяснил Гвендолау. — Но мы должны были убедиться. Когда мой отец услышал, что Аваллах жив, что он здесь… ну он захотел проверить. Надо было выяснить, что и как.
— Мейрхион, — прошептала Харита. — Я и подумать не могла… мы и ведать не ведали…
— Мы тоже, — молвил Гвендолау. — Мы много лет прожили в лесу сами по себе. Отец родился здесь, я тоже. Я не знаю другой жизни. Когда появился Мирддин, мы подумали… — Он не закончил мысль. — Но мы должны были проверить.
