— Я попрошу маму, чтобы она тебя пригласила. Можно?
— Конечно можно.
Малыш замолчал, а Смирнов никак не мог найти подходящую тему для продолжения разговора. Не учить же мальчишку на ходу понятию ракурса или точки съемки и не объявлять ему по дороге о своих отцовских чувствах. Обычно дети задают взрослым массу вопросов, а тут и Саша молчал. Если б он учился, можно было бы поговорить о том, что им задают на дом и кто из учителей ему нравится.
«Что же они в детском саду-то делают? — мучительно вспоминал Сан Саныч. — Неужели только носятся, орут и мутузят друг друга? Должны же их чему-то учить?!»
— А тебе нравится Полина Антоновна?
— Она хорошая, — сказал Саша.
«Воспитательницы бывают хорошие и плохие, это и дураку ясно», — ядовито усмехнулся про себя Сан Саныч.
— Ты знаешь, я хочу сказать тебе одну важную вещь, — наконец решившись, проговорил он. — Ты только не волнуйся, мы же с тобой мужчины, верно?
— Мы мужики! — поправил его Саша.
— Правильно, мужики! — воодушевился Смирнов. — А значит, умеем держать себя в руках!
— Мне Полина Антоновна сказала, что у вас тоже фамилия Смирнов и зовут вас Саша-Саша, как меня, это правда?
— Да, правда, — еле слышно выговорил фотограф.
— Но ведь если у людей одинаковые фамилии и имена, значит, они родственники? — подытожил Саша. — Разве совсем чужие люди могут иметь все одинаковое?
— Нет, совсем чужие не могут…
Сан Саныч так разволновался, что на мгновение даже остановился, дабы перевести дух.
— Мы уже пришли! — оглянувшись, радостно выкрикнул мальчик. — Вон мое окно на третьем этаже!
Он подбежал к своему подъезду, набрал код, щелкнул замок. Спустился лифт, они молча поднялись на третий этаж, остановились перед дверью квартиры и несколько секунд стояли, словно ждали, что хозяйка откроет сама.
— До звонка я еще не достаю, — тихим голосом напомнил Саша.
— Да, я как-то не подумал об этом, — усмехнулся Сан Саныч, дотронулся до кнопки звонка, но никаких звуков не услышал.
— Надо сильнее, у нас заедает, — подсказал мальчик, — а починить некому.
Смирнов нажал посильнее, и послышалось тихое мурлыканье. Он напрягся, попытался улыбнуться, но почувствовал, что губы не раздвигаются. Послышались шаги. Сан Санычу даже захотелось сбежать. Почему-то вспомнился гоголевский Подколесин из «Женитьбы», который, видимо, испытал точно такой же страх, если не выдержал и сбежал из-под венца.
Послышались шаги. Смирнов уже приготовился нежно выговорить: «Здравствуй, Александра!» — но дверь распахнулась и на пороге появилась незнакомая женщина. Это случилось так неожиданно, что Сан Саныч потерял дар речи. На молодой женщине был ярко-зеленый шелковый халат, туго стянутый в талии и прикрывающий ноги, с большим пикантным вырезом на груди, подчеркивающий тугие, нежные яблочки груди и тонкую длинную шею.
