А между тем слух о том, что его хозяин нашёл у себя на поле удивительного зверька, распространился по всем окрестностям.
Говорили, что зверёк крошечный, меньше белки, но с виду очень похож на человека: ходит на двух ногах, стрекочет на каком-то своём наречии, но уже немного научился говорить и на человечьем языке. Он понятливый, послушный, охотно идёт на зов и делает всё, что ему приказывают. Мордочка у него беленькая — нежнее и белее, чем лицо у трёхлетней девочки, а шёрстка на голове шелковистая и мягкая, как пух.
И вот в один прекрасный день в гости к хозяевам приехал их старый приятель.
Он сразу же спросил у них, правда ли, что они нашли какого-то удивительного зверька, и в ответ на это хозяева велели своей дочке принести Грильдрига.
Девочка побежала, принесла Гулливера и поставила его на стол.
Гулливеру пришлось показать всё, чему научила его Глюмдальклич.
Он маршировал вдоль и поперёк стола, по команде вынимал из ножен свою шпагу и вкладывал её обратно, кланялся гостю, спрашивал у него, как он поживает, и просил приходить почаще.
Старику понравился диковинный человечек. Чтобы получше разглядеть Грильдрига, он надел очки, и Гулливер, взглянув на него, не мог удержаться от смеха: очень уж похожи были его глаза на полную луну, когда она заглядывает в каюту через круглое корабельное окошко.
Глюмдальклич сразу поняла, что так рассмешило Гулливера, и тоже фыркнула.
Гость обиженно поджал губы.
— Очень весёлый зверёк! — сказал он. — Но мне кажется, для вас будет выгоднее, если люди станут смеяться над ним, а не он будет смеяться над людьми.
И старик тут же посоветовал хозяину отвезти Гулливера в ближайший город, до которого было всего полчаса езды, то есть около двадцати двух миль[6], и в первый же базарный день показать его там за деньги.
Гулливер уловил и понял всего несколько слов из этого разговора, но он сразу почувствовал, что против него затевается что-то неладное.
Глюмдальклич подтвердила его опасения.
Обливаясь слезами, она сказала, что, видно, папа и мама опять хотят поступить с ней так же, как в прошлом году, когда они подарили ей барашка: не успела она его откормить, как они продали его мяснику. И нынче то же самое: они уже отдали ей Грильдрига совсем, а теперь собираются возить его по ярмаркам.
Сначала Гулливер очень огорчился — ему обидно было думать, что его хотят показывать на ярмарке, как учёную обезьяну или морскую свинку.
Но потом в голову ему пришло, что, если он будет безвыездно жить в доме у своего хозяина, он так и состарится в кукольной колыбельке или в ящике комода.
