— А где ее сестры? Как их звали?
Мне казался странным его интерес, но, пожав плечами, я отвечал:
— Иришка с Машей, кажется, в клан ее мужа ушла, а маленькая Ульянка, тогда ей года полтора было, когда они к нам попросились, с матерью у нас так и живут! Слушай, Пророк, откуда у тебя интерес такой к моей, так сказать, личной жизни?
— Честный ответ хочешь?
— Естественно.
— Шпиона ищу земцовского. Подозреваю тебя.
Я задохнулся от возмущения — меня подозревает! Меня! Да разве я не доказывал свою преданность? Да разве я давал когда-нибудь повод сомневаться? Не сдержавшись, ухватился за полы его расстегнутой куртки, прижал к машине и, не встретив никакого сопротивления, спросил:
— Зачем тогда мне рассказал? Не лучше ли было со стороны понаблюдать?
— Возможно. Убеди меня том, что ты невиновен! Докажи, что ты не притворщик. Сможешь? И отпусти, а то ребят переполошишь!
Пришлось отпустить, парни и без того шли в нашу сторону. Как убедить? Как Я могу быть притворщиком. Я думал недолго, ответ сам пришел в голову:
— Это легко доказать. Я же ранен был еще задолго до контакта с людьми Земцова. Рыжая, да и другие, Ярослав например, Димон, Степка, подтвердят это. У меня на плече в том месте шрам остался. Можешь потрогать. Опять же кто-то из молодых, Богдан, кажется, перевязывал в поезде потом. Он может и вспомнит, куда именно я ранен был. По логике вещей, если бы я был притворщиком, смог бы огнестрел повторить, сделать такой, как у нужного человека, да еще быстро — контакт-то у нас только во время боя был. Ну, ещё… знаешь, я все-таки не усредненный такой мужик! Попробуй по росту и размерам притворщика подбери!
Если бы я сомневался в невиновности Давида, то, конечно, никогда не пошел бы на откровенность — наблюдал бы за ним со стороны, а прежде всего, поговорил бы об этом с Ярославом и Антоном. Но так же быстро, как мысль о том, что именно он — шпион, до меня дошло понимание ошибочности такой идеи.
Правда, главное тому доказательство я видел вовсе не в подробностях его личной жизни и даже не в той давней истории с Машей. А как раз-таки в его внешних данных.
Судя по рассказам Дениса, по разговору с Земцовым, по тем немногим знаниям о притворщиках, что у меня есть, чтобы прикинуться другим человеком, нужно время и изначальные общие черты внешности — рост, цвет волос, лицо, одежда, в конце концов, похожая! Ведь Денису тогда у Техников было бы достаточно убить кого-нибудь из моих бойцов, отдать его тело своей основной группе и оказаться моим человеком. Но он-то этого не сделал. Значит, не так прост этот процесс. Скорее всего, нужно быть похожим изначально на объект, а кроме того, нужно понаблюдать за ним, запомнить какие-то жесты, голос, черты внешности. Только спустя два дня Денис смог повторить облик Богдана, да и то, судя по описанию Ростоцкого, недосконально.
