— Да ладно! — ответила Хильда и допила свой чай.
Поэтому, когда мистер Уоттерсон вернулся домой из своей конторы в шесть часов, Элис пошла и сказала ему, о чем она забыла сообщить. Мистер Уоттерсон позвонил инспектору, и Элис подробно рассказала ему, как выглядят часы Дженни, а затем инспектор Меригольд сделал именно то, что предполагала кухарка. А примерно в десять часов мистер Уоттерсон снова позвонил инспектору Меригольду, и инспектор снова появился в доме на Экейша-роуд. Снова Элис отправилась в кабинет, но на этот раз ее спросили только про ботинки мисс Дженни. Когда она дала ответ, инспектор и мистер Уоттерсон с серьезным видом покивали друг другу, а чуть позже инспектор Меригольд ушел. И в одиннадцать часов, чувствуя, что теперь-то он полностью расчистил площадку, как в давние времена на стадионе «Лордз», лег спать пораньше, готовый завтра целый день участвовать в игре.
Без двадцати семь мистер Арчибальд Фентон миновал Челси-Бридж в своем «Сандемане-6», направляясь в Эндоувер. Как сказал один критик, успех «Стада овец» был обусловлен тем, что роман поднял множество проблем. Одна из них встала перед автором — завести шофера или водить автомобиль самому. Мистер Фентон решил не заводить шофера по весьма обоснованной причине, а именно — тот, кто водит автомобиль, всегда при автомобиле, в то время как, если машину водит шофер, она в самый неподходящий момент может понадобиться жене, а он чувствовал, что восхищение жены может иссякнуть, если постоянно объяснять ей, как необходимо для его искусства взять автомобиль на сегодняшний вечер. Разумеется, он не говорил всего этого Фанни. Он объяснил довольно просто, что для его искусства необходимо, чтобы они жили по средствам, и, что, хотя это неудобно им обоим, ему кажется, им стоит попробовать обойтись без шофера. Фанни высказала весьма неразумное желание тоже научиться водить автомобиль, но муж сказал, что, сознавая всю нелепость своих волнений, будет тем не менее ужасно нервничать, зная, что Фанни разъезжает на автомобиле одна, особенно в Лондоне.
Мистер Фентон водил хорошо. Это было его единственным физическим достижением, если не считать полноты; потому что, хотя в последние года два он стал заядлым игроком в крикет, играл он скорее плохо, чем хорошо, с видом человека, предпочитающего играть неважно, отдавая дань литературной традиции. Ведя автомобиль, он с приятным удовлетворением, которое, правда, время от времени покидало его, думал о своих переговорах с ростовщиком. Он был, как ему казалось, совершенно в образе, вплоть до того, что потихоньку, прежде чем войти, снял галстук и поднял воротник пальто. Продемонстрировав, таким образом, свою бедность, он изложил историю о больной жене Джесси, которой в свое время преподнес эти часы как свадебный подарок, и о насущной необходимости вывезти ее за город на две недели. Его зовут Уильям Мейкпис Теккерей — да, подумал мистер Фентон, тоже очень неплохое имя. Ростовщик, которому, судя по всему, было все равно, сколько у мистера Теккерея больных жен, неохотно выдал ему двенадцать фунтов десять пенсов. Мистер У.М. Теккерей покинул лавку с квитанцией в кармане жилета. Нашел свой автомобиль. Вновь повязал галстук и отогнул воротник. И тут он вспомнил о Джулии и о насущной необходимости вывезти
