Для утверждения Советской власти в мятежных районах предусматривалось и разбавление местного населения страждущими из других краев: «ЦК постановляет провести через соответствующие советские учреждения обязательство Наркомату разработать в спешном порядке фактические меры по массовому переселению бедноты на казачьи земли».
Этого момента — подгрести под себя благодатный Юг России — давно ждали изнывавшие в замкнутом московско-питерско-киевско-одесском пространстве представители самого прогрессивного торгово-пролетарского интернационального люда. Выходило, что расказачивание — не просто вынужденная, объективно необходимая мера, не просто один из вывихов Гражданской войны. Это была формула массового террора — классовой политической борьбы большевиков за власть.
Расказачивание сопровождалось массовыми расстрелами не только казаков, но и престарелых мужчин и женщин, юношей и девушек в «форме неоправданной жестокости, а порой — глумления». Недопустимые произвол и бесчинства творились в станице Морозовской (ряд работников Морозовского ревкома и трибунала во главе с неким Богуславским впоследствии были расстреляны своими же). Делалось это с ведома и санкции Дон-бюро РКП(б) и Граждупра, возглавляемых С.И. Сырцовым, впоследствии одним из самых активных участников жестокого подавления Кронштадтского мятежа в 1921 году. «Линия» проводилась через военревкомы на местах, во главе которых ставились комиссары. Спровоцировать репрессии мог любой повод.
На почве недовольства насаждавшейся из Питера и Москвы политикой 12 марта 1919 года на Дону вспыхнуло Вешенское восстание, вскоре охватившее основные округа Донской области и приведшее к перелому на фронте в пользу деникинцев.
Стабилизации ситуации красные добились ценой огромных потерь. Мятежные районы подверглись массовому террору. Председатель Реввоенсовета Южного фронта отдал приказ частям, участвовавшим в подавлении казачьего бунта, сжигать восставшие хутора, беспощадно расстреливать «всех без исключения лиц, принимающих прямое или косвенное участие в восстании», расстреливать «через 5 или 10 человек взрослого мужского населения восставших хуторов», брать «заложников из соседних и восставших хуторов», широко оповещать население о том, что «все станицы и хутора, замеченные в оказании помощи восставшим, будут подвергнуты беспощадному истреблению». Мечта товарища Троцкого «о полном, быстром, решительном уничтожении казачества», похоже, начинала сбываться.
