В этот момент прямо в группу неспешных фламинго зачем-то спикировала белая цапля. И встревоженные птички вразнобой заорали своими утробными голосищами.
— Птички кричат как потерпевшие, это точно, — подхватил Айвен, подойдя к Дайэну и пристально оглядев его ноги в легких сандалиях. — Вам, кстати о птичках, известно, что здесь полным полно ядовитых тварей? Или Странников никакой яд не берет?
— Нет, я не знал о ядовитых тварях. Зато я знаю, что совсем недалеко находится разумное существо, скорее всего человек, в тяжелом состоянии.
— Что? — одновременно спросили и Айвен и Фенелла.
— Да. Уже без сознания. Но, как вы говорите, в стабильном состоянии.
— Побежал, запущу дроидов.
— Не надо. Я могу вас доставить к нему через секунду.
— Фенелла, пойдешь с нами, возьмешь кровь на общий анализ, пока я просканирую тело на повреждения костей и органов. Так какие у вас, Дайлен, отношения с ядовитыми гадами?
— Не укусят. Берите, что вам нужно и дайте мне руки.
— Как все запущено! — с досадой прошептал прогрессор через несколько минут, увидев пострадавшего. Потому что тем человеком, к которому их с Фенеллой перенес Странник, оказался не кто-нибудь, а скуластый эмиссар прогрессоров Борифата Генрих Таубен. Он лежал в расщелине, среди камней, на темно-зеленой подушке из стелющегося дрока, лежал, неестественно вывернув руку и ногу. Туча мух поднялась вверх с его окровавленного комбинезона, когда рядом возникли три человека.
— Это все ваш компотик, Фенелла, — хмуро сказал Айвен, поддевая носком сапога бинокль, недалеко откатившийся от руки Таубена.
— Но причем здесь…
— Срочно бери кровь, я должен знать, что ему колоть, — все так же хмуро прервал ее врач, мгновенно опускаясь на колени рядом с изломанным телом и включая прибор в руках. — Хоть основание черепа не переломано, и то счастье, — сообщил он спустя две-три секунды осмотра. Фенелла запустила взятый биоматериал в анализатор.
— Компотик тут при том, — через минуту заговорил Айвен, после того, как вколол эмиссару несколько препаратов скорой помощи, — что Таубен, оказывается, за нами следил. В одиночку, как последний придурок. Следовал за нами параллельным курсом по горному хребту, рядом с которым мы держались. И что, ты думаешь, он увидел этой ночью?
Фенелла смутилась.
— Вот то-то. Сначала он, наверное, проснулся оттого, что в лагере вспыхнул яркий свет. А потом увидел, как наша звезда Настя вынырнула из палатки, вся залитая темно-красной жидкостью. Дошло? Даже я тогда струхнул. А с этого места Генрих, может, и мог уловить звуки, но вот запах — никак. И он, забыв, где находится сам, сделал шаг вперед вот где-то оттуда, — Айвен поднял голову туда, где высокий край серой скалы нависал над их головами. — Как вообще выжил? Сгруппировался в падении и попал на местную растительность, она спружинила. Если бы рухнул на вон те конкретные валуны…
