И я перепутал слова. В итоге меня не взяли. Я очень расстроился. Роль досталась блестящему актеру классической школы Джону Невиллу: у него был очень красивый голос, чем-то напоминавший голос Джона Гилгуда[14].
Вместо «Элфи» мой несравненный агент Деннис Сэлинджер убедил меня согласиться на гораздо менее престижную роль в более низкооплачиваемой, но очень хорошей пьесе «В следующий раз я вам спою» о человеке, который молчал в течение сорока двух лет. Конечно, то был не «Элфи», и платили ужасно, но Деннис рассчитал, что пьеса привлечет внимание критиков и на меня обратят внимание. Как водится, он оказался прав на все сто.
Как-то вечером в зале присутствовал Стэнли Бейкер — кинозвезда и продюсер. Мы были немного знакомы: когда-то я играл небольшую роль в его фильме «Гора в Корее» (1956). После спектакля Стэнли навестил меня за кулисами и спросил, не соглашусь ли я пройти кинопробы на роль рядового Генри Хука, непокорного, но отважного солдата-кокни в его фильме «Зулусы» о сражении на Роркс-Дрифт — боевом столкновении 1879 года между британцами и зулусами. Прежде мне доводилось играть в кино лишь роли-однодневки; предо мной открывалась небывалая возможность.
Но когда наутро я пришел на пробы в Театр принца Уэльского, режиссер Сай Эндфилд встретил меня извинениями. Он уже отдал роль моему другу Джеймсу Буту, и я не мог не признать, что он сделал прекрасный выбор. Это был удар ниже пояса, но к тому времени я привык к таким ударам, поэтому отреагировал спокойно: собрался и ушел. И вот в тот-то момент и случился мой прорыв.
Помещение бара в Театре принца Уэльского очень большое, и это сыграло мне на руку: именно так я стал кинозвездой. Сай окликнул меня прежде, чем я успел пройти весь бар целиком, дойти до двери, открыть ее и удалиться домой, где я смог бы предаться жалости к себе, свернувшись калачиком на диване.
До того момента в моей карьере все киношники говорили: «А, Майкл Кейн. Его нельзя брать на главную роль, он же кокни, но если по сюжету в фильме есть колоритный кокни, он отлично его сыграет». Так у меня сложилось определенное амплуа; это было не так уж и плохо, но я застрял в сложившемся образе.
Но Сай сказал:
— Майкл, а ведь ты совсем не похож на кокни — ты похож на офицера. Сможешь изобразить аристократический британский выговор?
Я ответил, что играю в репертуарном театре пятьдесят спектаклей в год и могу изобразить любой акцент от крестьянина до баронета.
— Чистый британский выговор? Проще простого, — ответил я, скрестив пальцы за спиной.
