— Джо, я боюсь, — прошептала она.
Он коротко рассмеялся. Его голос был твердым и уверенным.
— Не волнуйся, детка, я знаю, что делаю. Подумай, какие деньги нам достанутся.
— Но эти люди опасны.
— Что из этого? Пока они не узнают всего, что их интересует о Йетсе, они не страшны. Этого сыщика нам послало само небо. Можно назвать любую сумму, и они заплатят. Неплохо было бы натравить их друг на друга. Ты только подумай! Полмиллиона зелененьких! А если целый миллион?
— Мне не нужны деньги, Джо. Я боюсь за тебя. Я люблю тебя, и мне страшно.
— Мы рискуем последний раз, — сказал он. — Отправляйся домой и жди меня. Куда ты девала этот экземпляр?
— Он у меня на столе.
Отступив от неё на шаг, он громко сказал:
— Так вы не помните, куда его положили, мисс Хемминг?
Похоже, у него было врожденное чувство времени, позволявшее правильно рассчитывать тот или иной поступок. Едва он вырвался из объятий секретарши, как открылась дверь и в неё просунулась мрачная физиономия Ника Кафки.
— Ну? — промычал он.
Я так вспотел, что у меня взмокли даже пятки.
Приняв слегка озадаченный вид, мисс Хемминг приложила руку к подбородку:
— Ах да! Вспомнила! Он у меня в письменном столе. Я как раз собиралась подшить его в дело.
Она не двигалась с места, ожидая, когда Кафка позволит ей пройти в приемную. Но он продолжал загораживать путь.
Хэпуорт закудахтал, как наседка:
— Довольно беспечно с вашей стороны, мисс Хемминг. Наверное, у вас был трудный день и вы устали. Вам лучше пойти домой.
Я молча с ним согласился. Мне хотелось, чтобы все они побыстрее убрались. При мысли, что мисс Хемминг может подойти к зеркалу и начать поправлять прическу, у меня затряслись поджилки.
Кафка сквозь зубы втянул воздух, задумчиво переведя взгляд с Хэпуорта на секретаршу.
— Да, — сказал он наконец, — лучше тебе отвалить. Твоя морда пейзаж не украшает.
Свет погас, посетители удалились. Дверь захлопнулась, но я некоторое время продолжал сидеть, упираясь спиной в стену. Мне казалось, что мои наручные часы стучат, как молот о наковальню. Я удивился, что их никто не услышал.
Прошло пять минут хлопнула дверь. В коридоре послышалось звонкое постукивание высоких каблуков о каменный пол — мисс Хемминг торопилась домой. Я решил выждать ещё немного. Хотя кругом царило безмолвие, оно ещё ничего не доказывало — я, как и прежде, рисковал головой. Наконец я отважился повернуть ручку двери, которая внезапно завизжала, как девственница в грубых объятиях насильника. На миг сердце у меня остановилось. Убедившись, что ничего ужасного не произошло, я заглянул в приемную — пусто. Тогда я на цыпочках пересек комнату и вновь прильнул ухом к двери.
