Генерал отправился на доклад к царю в глубокой тревоге, почти в ужасе. Но после доклада он стал совершенно другим. Был спокоен, даже повеселел, деловито принялся за работу. Его спросили:
– Что, с фронта пришли хорошие вести?
– Нет. Однако я получил от Его Величества твёрдые указания. Он повелел дать телеграмму по всему фронту, чтобы теперь ни шагу назад. Надо задержаться и укрепиться. Государь определил, какие части следует направить на ликвидацию немецкого прорыва. Сейчас я привожу в исполнение приказы императора. Бог даст, справимся!
Уже вскоре русские дивизии остановили противника, а кое-где стали наносить встречные удары. Государь своими чёткими, уверенными распоряжениями внушил войскам и командирам победный дух. Сама фигура царя во главе армий вселяла в них веру в собственные силы. Появилась твёрдая убеждённость, что дальше вглубь России враг не пройдёт. Катастрофа была предотвращена!
После этого на фронтах надолго установилось затишье. Наши армии стали готовиться к новым битвам, формировать свежие полки и дивизии, наращивать мощь. А уже в следующем году русские войска пошли в наступление и совершили знаменитый Брусиловский прорыв…
Однажды ещё в начале войны у Николая Александровича произошёл разговор с солдатом, запавший императору глубоко в душу. Дело было в прифронтовом госпитале. Государь обходил кровати с ранеными, как обычно, что-то говорил им, расспрашивал о семьях, награждал героев. Вот он приблизился к постели, на которой лежал солдат с совсем белым лицом и забинтованной головой. Царю сообщили: «Рядовой Степан Кузнецов, тяжёлое ранение в голову».
Солдат силился приподняться, всматривался в государя. Вдруг в его глазах вспыхнула радость. Он упал на подушку и слабым голосом произнёс:
– Теперь легче стало. А прежде ни отца, ни мать позвать не мог… А теперь сподобился государя увидеть, легче стало.
Раненый замолчал, перекрестился. Потом сказал царю, словно ободряя:
– Главное, ты не робей. Побьём германца. Народ весь с тобою.
Император вложил ему в руку награду – Георгиевский крест.
– Спаси Бог, – поблагодарил Степан Кузнецов. – Вот поправлюсь, опять пойдём сражаться.
Такая преданность солдата взволновала государя. Он сел на край постели, положил ладонь ему на плечо и с чувством произнёс:
– Выздоравливай скорее. Такие люди, как ты, нужны мне и России.
Раненый взял руку царя и поцеловал. Повторил:
– Ты не робей. Побьём немца.
Все годы войны император вспоминал этот краткий разговор и то глубокое утешение, которое он получил от простого солдата, обычного русского героя.
