– Вы правильно поступили, Орлов. Когда можно спасти жизнь человеку, не надо колебаться. Слава Богу, ни ваша, ни моя совесть не смогут нас в чём-либо упрекнуть.
Тотчас коменданту Петропавловской крепости было передано по телефону распоряжение отменить казнь студента. На следующий день император велел провести тщательное расследование, чтобы узнать точно – действительно ли юноша невиновен. Вскоре выяснилось, что он непричастен к убийствам. Студент был освобождён из тюрьмы.
Через год тот самый адъютант получил письмо. Ему писала бывшая невеста, а теперь жена помилованного студента. Она просила передать государю её слова: «Мы будем всегда молить Бога за Ваше Величество и готовы отдать за вас свои жизни». Адъютант передал всё в точности.
– Я очень благодарен вам, Орлов, – сказал на это император, – за то, что вы не побоялись обеспокоить меня тогда ночью. Вашим поступком вы осчастливили и их, и меня.
Иногда царю не нужно было даже прошений, чтобы помиловать человека. Во время Первой Мировой войны Николай Александрович часто посещал госпитали. В одном из них ему показали раненого солдата, который был дезертиром – бежал с поля боя. Военный суд приговорил его к смертной казни. В палате находились два часовых – стража. А врачи и сёстры милосердия жалели солдата.
Царь подошёл к его постели, положил руку ему на плечо и спросил, почему он бежал. Сжавшись от страха, раненый стал бормотать и всхлипывать:
– Патроны кончились… перепугался я… истинный крест, перепугался… побёг от немца…
Все в палате напряжённо ждали, что скажет император. А он, помолчав, спокойно произнёс:
– Ты прощён. Я не виню тебя.
Потрясённый, солдат сполз с кровати и обхватил колени императора. Он рыдал как ребёнок. Остальные раненые в палате смотрели на царя с восхищением и преданностью.
В другом госпитале Его Величество не смог задержаться надолго – торопился. Уехав, он отправил обратно адъютанта, чтобы тот проверил, не обошёл ли государь кого-нибудь из раненых вниманием и наградой.
Такой солдат нашёлся. Адъютант приколол к его рубахе Георгиевский крест и от лица императора поблагодарил героя за мужество. Растрогавшись, рядовой взволнованно поделился с ним:
– Ваше Высокоблагородие, у государя глаза такие ласковые, что в жизни не видал. Люди говорили, ему до нас, солдатиков, дела нет… Теперь я знаю – то злодеи, хуже немца, всё брешут. Уж мне теперь такого не скажут. Коли Бог даст, выживу – побью всякого, кто такое скажет про царя. Я его глаза видел и знаю правду. В них слёзы были, вот те крест, сам видел. Сказать кому – не поверят: царь, император, да плачет. Смотрел на нас, покалеченных, и плакал. Знать, жалел. Видно, командиры в полку правду говорили, что мы для него как свои дети. Как есть, отец по детям плачет… Помирать стану – не забуду.
