Похоже, Карр ничего не заподозрил. Многие имеют привычку класть телефон на стол, хоть это и невежливо. Когда Бэллард села, он улыбнулся и бросил взгляд за ограду, на собаку, лежащую на тротуаре.
— Это питбуль? — спросил он.
— Метис боксера, — ответила Бэллард. — Прежде всего, скажите, не являюсь ли я подозреваемой в уголовном или внутреннем расследовании. Если это так, мне нужен адвокат.
— Нет, ничего подобного, — покачал головой Карр. — Будь вы подозреваемой, мы бы сидели не здесь, а в Тихоокеанском дивизионе, в комнате для допросов. Я же говорил, что занимаюсь Честейном. Наша группа проверяет последние сорок восемь часов его жизни…
— …И пока что вы ни черта не выяснили, — подхватила Бэллард.
— Можно и так сказать. Подозреваемых нет: ни по делу Честейна, ни по стрельбе в «Дансерз».
— Уверены, что эти два преступления связаны между собой?
— Похоже на то. Надо сказать, мы ни в чем не уверены. Кроме того, от моего мнения ничего не зависит. Я всего лишь мальчик на побегушках. Вчера утром оформлял банду подонков из Восточной Европы за торговлю людьми. С того дела меня перебросили на это.
Теперь Бэллард поняла, почему лицо Карра было ей знакомо. В пятницу его показывали по телевизору: в сюжете, который пустили после пресс-конференции по поводу бойни в «Дансерз». Ей захотелось расспросить его о том деле, но тут подошла официантка и спросила, какой напиток принести. Бэллард заказала чай со льдом. На вопрос о еде она ответила, что не голодна, и официантка удалилась.
— Точно? — спросил Карр. — Я заказал тако с рыбой.
— Я не хочу есть, — повторила Бэллард.
— Что ж, я весь день на ногах. Нужно подзаправиться. Кроме того, вы сами советовали попробовать это блюдо.
— Мы не на свидании, Карр. Задавайте свои вопросы. Что вам нужно?
Карр вновь изобразил пленного, и Бэллард решила, что такая уж у него привычка.
— Мне нужно узнать о вашей последней встрече с Честейном, — сказал он. — Но для начала — чуть-чуть биографии. В прошлом вы были напарниками?
— Верно, — ответила Бэллард.
Немного подождав, Карр понял, что Бэллард решила отвечать односложно, если только он не найдет способ повлиять на ее решение.
— Как долго вы работали вместе? — спросил он.
— Почти пять лет, — ответила Бэллард.
— Ваше партнерство закончилась два года и два месяца назад.
— Именно так.
— Это вы заложили Оливаса?
Бэллард снова подвело сарафанное радио — вернее сказать, радио синей униформы. Их с Оливасом конфликт не должен был выйти за стены отдела кадров. Но, как оказалось, все были в курсе: и люди в синем в кабинете для инструктажа, и детективы из отдела тяжких преступлений.
