— И у меня… — сиреневые как у матери глаза арианки растерянно распахнулись шире. — Тогда зачем мы расстались? Почему мы с мамой живем с Нарином, а не с тобой? Это из-за того, что ты — метх? Даже если ты не такой как все они?..
Я вздохнул, в душе досадуя, что эта тема возникла так рано. Но я чувствовал, что дочь сейчас настроена верить каждому моему слову. А значит, не имел права обманывать ее. Ложь неизбежно когда-то вскроется, и это навсегда встанет между нами.
— Соли, к сожалению, детские воспоминания тем хороши, что часто однобоки. Не надо много сил, чтобы завоевать доверие ребенка, тем более, если искренне желаешь ему добра. А я всегда стремился к этому. Чтобы ты не услышала обо мне — плохое или очень плохое, все это никогда не касалось тебя. — Тряхнув головой, бросил на внимательно слушающую дочь пристальный взгляд. — Понимаю, сложно поверить в эти слова, если ты отец, который не видел своего ребенка долгие годы. Но я могу поклясться тебе, что отдалился от вас ради… общего блага. Твоего и твоей матери. Со мной ей было… плохо. И боюсь, тебе с взрослением стало бы тоже.
— Из-за порядков метхов?
Мне очень бы хотелось возложить груз ответственности за долгую разлуку на разность наших устоев, но…
— Не только. Думаю, будь причина только в невозможности для вас вести полноценную жизнь в окружении моих собратьев, я бы со временем поселился там, где этой проблемы не стояло. Но куда более важным поводом стали… противоречия между мной и твоей мамой.
Испытывая гнетущий стыд за свое прошлое, отвел взгляд, уставившись на сжавшиеся в кулаки ладони первой пары рук. И поспешно признался, пока малодушно не решил промолчать.
— Вина полностью моя. Не осуждай свою маму. Ей было невыносимо тяжело рядом со мной. Так больше продолжаться не могло. Неизбежно наши проблемы сказались бы и на тебе. Поэтому я и решил, что ты должна покинуть меня тоже. Пока… не начала понимать, что происходит вокруг.
— А вот маму я совсем не помню в детстве… — неожиданно призналась дочь.
Нервным, чуть резковатым движением я коснулся лба и отрывисто признался:
— Ты мало видела ее в то время. В основном я заботился о тебе тогда. — И тут же испугался того, как Соли поймет эту фразу. — Но это не потому, что твоя мама не хотела находиться рядом. Просто Дейнари… она болела. Но я абсолютно достоверно знаю, что ты уже тогда была ее маленьким счастьем. Уверен, твоя мать любит тебя и сейчас.
— Знаешь? Откуда?
И снова вопрос, который вынуждает меня вернуться в прошлое. Почувствовать то, что я запретил себе вспоминать. И это оказалось мучительно больно — опять словно бы по-живому отрезать частичку себя. Я снова оказался в том дне, когда родилась Соли. Услышал ее требовательный плач, заставлявший все в моей душе вздрагивать, и робкие пояснения миротки: малышку необходимо покормить.
