Я ожидал монстра, какое-то неведомое миру чудовище. А получил… крохотный и совершенно беззащитный комочек. Он весь умещался на ладонях двух рук, дрожал и трепыхался, словно сердце. В той жизни, что уже стала казаться забытым сном, я немало вырвал их из еще живых тел врагов. И всякий раз я как истинный воин уверенно сжимал кулак, обрывая последний всплеск жизни.
Но почувствовав тепло крошечного, еще покрытого кровью и слизью тельца, вдохнув удивительно особенный и чем-то похожий на Дейнари аромат, рассмотрев беззащитное сморщенное личико с закрытыми глазками, застыл не в силах шевельнуться. Я так и стоял, затаив дыхание и не имея сил оторваться от этого впервые увиденного в жизни чуда, пока миротка не ткнула меня локтем, напомнив, что матери малышки еще нужна помощь.
В тот миг мой мир изменился. И понял я это просто — вдруг почувствовал, где именно в груди находится мое собственное сердце. Его защемило от невероятной силы чувства умиления, восторга и… обожания. Взгляд скользнул ниже, позволяя мне увериться, что это девочка. Дочь!
Частичка меня и Дейнари. Единственно общее, что возникло между нами за все эти годы. Что будет связывать нас до самой смерти, что бы не встало между нами.
«Ей нет места в моем мире! Она не должна была появиться», — передавая наполнившую мою душу незнакомую прежде нежность и жажду защищать, привычно заставил себя думать на перспективу.
Кто не думает — не выживает в метхских реалиях. И я немедленно понял, что сейчас, увидев в новорожденной не монстра, которого намеревался уничтожить немедленно, а существо, заслуживающее своего шанса, прошел точку невозврата. Соли переродила меня окончательно, превратив из идущего путем силы в выбирающего компромисс. Это стало моим новым жизненным вектором: учитывать не только свои интересы, не считаясь со средствами ради них. Отныне появились еще двое, чьи интересы я учитывал, и как показало время, смог даже предпочесть своим.
Наверное, пора признаться себе, что еще там, склонившись к Дейнари и поворачивая ее обессиленное родами тело на бок согласно инструкциям миротки, я уже знал, что наступит день, когда мне придется отпустить их — своих девочек. Ведь в моем мире у них нет шансов.
— Мне тоже… нравилось, — слегка одеревеневшим тоном признался пристально рассматривающей меня Соли — я кожей ощущал это внимание. И собравшись с духом, поднял на нее взгляд, готовый прочесть в нем свой приговор. Смирюсь ли я, если им станет презрение?.. — Воспоминания о том времени, когда ты и мама были рядом — самые счастливые в моей жизни.
