[1227] Вообще, чтобы правильно оценить аскетизм
отшельнический, необходимо анализировать его собственно
мистические обоснования, — в противном случае, оценка будет несправедливая и односторонняя.
Проф. Тареев имел в виду воззрения г. г. Розанова и Мережковского, а поэтому и выражается — заметно-применительно к их терминологии. Но отсюда же, быть может, берут начало и некоторые существенные неточности в его трактации, которые, напр., след.: «свобода духа необходимую точку опоры может иметь только в свободе плоти. Свобода плоти — в полноте и самобытности плотской жизни, в полноте ее радостей, ее страстей, особенно радостей брачных, в свободе личного начала, в полноте естественного развития во всех видах — в семейном, национальном, государственном, научном, художественном»… [1228] «С евангельской точки зрения плотской жизни должна быть предоставлена полная свобода. Это следует уже из того, что христианство, или евангелие, не может определять плотской жизни. Евангелие нельзя проповедовать детям, потому что это значило бы внушать им ненависть к отцу и матери, ненависть к братьям и сестрам, а это было бы полной нелепостью»…, [1229] — такой же нелепостью, добавим мы от себя, какой было бы внушать детям «отсечь правую руку», «вырвать правый глаз» и под. Но таких нелепостей, т. е. внушать буквальное понимание евангельских слов, забывая все правила, необходимые для понимания не только священного текста, но и всякого литературного произведения вообще, — т. е. идиотизмы языка, приточный, аллегорический способ выражения и проч., — не следует внушать не только детям, но и взрослым… «Для Божьего дела, говорит автор, христианин должен возненавидеть все свое, бросить мать и отца, жену и детей, презреть всякое мiрское благо, — в этом, и только в этом христианство». [1230] Но все эти понятия требуют специального анализа, раскрытия их в связи с цельным христианским мiровоззрением; иначе можно подать повод к значительным недоразумениям и, — по крайней мере, отчасти, — справедливым нареканиям… А так как подобных фраз у проф. Тареева немало, то, несмотря на некоторые меткие мысли, в его статьях заключающиеся, эти последние не дают вполне определенного и точного — даже, конечно, общего, представления о предмете, — об аскетизме и других, с ним тесно связанных предметах.
