стороны».
[818] Г. Пономарев думает находить восполнение этого недостатка в термине καθαρότης. Однако и в этом последнем понятии трудно усмотреть
положительное и определенное решение вопроса:
в чем же именно, в каком направлении и содержании жизни обнаруживалось нравственное состояние невинной природы человеческой. Термин «чистота» сам по себе, не сопровождаемый никаким более точным и детальным определением, говорит собственно тоже об
отсутствии посторонних предмету примесей, его омрачающих, затемняющих, портящих и отсюда — естественно — о нормальном, соответствующем идее и назначению предмета, его состоянии. Правда, этот момент полного соответствия наличного состояния предмета или существа его норме, идее о нем, момент совпадения фактического с должным, является по-видимому, в понятии καθαρότης преобладающим, господствующим над моментом отрицательным. Однако, какой-либо положительной и определенной черты термин καθαρότης сам по себе все же не заключает. Вот почему мы вполне присоединяемся к мнению г.
Тихомирова относительно значения καθαρότης вообще, и у Григория Нисского в частности. «Καθαρότης, говорит он, очевидно, выражает в существе дела совершенно ту же мысль, как и ἀπάθεια; вся разница между этими выражениями состоит лишь в том, что в первом мысль высказывается в положительной форме, а во втором — в отрицательной, т. е. если первое показывает, что первосозданная природа человека
была в
нормальном состоянии, то второе свидетельствует, что она была
чужда тех
ненормальностей, какие составляют принадлежность извращенной грехом природы человеческой».
[819] [820] В этом случае ἀπάθεια приближается по своему значению к ἀκακία.
[821]В аскетических писаниях других свв. отцов церкви понятие καθαρότης получает, правда, более реальный, содержательный смысл и притом смысл иной по сравнению с тем, какой ему придается у Григория Нисского. Так, напр., преп. Исаак Сирин на вопрос: «что такое чистота?» — отвечает: «сердце милующее всякую тварную Природу» (τί ἐστιν ἡ καβαρότης συντόμως; καρδία ἐλεήμων ὑπὲρ πάσης τῆς κτιστῆς φύσεως). [822] Святой Отец решительно различает чистоту ума и чистоту сердца (Ἄλλη μὲν ἐστιν ἡ καθαρότης τοῦ νοός, ἑτέρα δὲ τῆς καρδίας) [823] причем последней отдает решительное предпочтение перед первой. [824] По учению Евагрия, очищает душу именно добродетель. [825]
Что касается нетления (ἀφθαρσία) то г. Пономарев в общих выражениях разъясняет, что оно относилось свв. Отцами главным образом к телу, означало, вообще, неразрушимость, и стояло в зависимости всецело от общения человека с Богом.
