— Мне опровержение еще надо! — И кинулась обуваться, никак свои шлепанцы не найду.
— Опровержение?.. — не сразу вспомнил он. А потом осторожненько так: — Может, не надо, Тоня? Зачем? Дело прошлое… А, Тоня?..
Только меня уже опять ничем не остановить было, опять я как выстреленная из пушки, волосы ладошкой пригладила, локтями техасы подтянула и — к дверям.
— Давай, — говорю ему, — очисти помещение… расселся, видите ли, башня останкинская… — и дверь перед ним распахиваю.
Он молча встал, ничего не сказал, вышел в коридор. Сбегаю вниз, слышу — он за мной по лестнице топает, повесила ключ на гвоздик в дежурке и — на улицу, к автобусу, хотя, строго говоря, мне это опровержение уже не таким важным вдруг показалось. А все же бегу к остановке, как заведенная раз и навсегда, не остановлюсь, пока завод не кончится или пружина не лопнет.
Тут, на мое счастье, или, очень может быть, как раз наоборот, подходит к остановке автобус, я вскакиваю в последний момент, дверь за моей спиной захлопывается. И опять мне вдруг ужасно грустно стало неведомо отчего, и лучик этот самый тоненький и золотой — я уже упоминала про него, — лучик этот светленький вроде бы за автобусом бежит, ищет кого-то там позади…
Сижу, билет, конечно, опять принципиально не взяла, а тут у меня к тому же и вправду ни копейки за душой, забыла взять из дому, меня еще никогда в жизни не штрафовали, между прочим. Но тут — надо же! — остановки через две объявляется контролер: «Ваш билет». Вредный попался, он что, по моему виду, что ли, не мог молча догадаться, что я безбилетная? Не обедняет автобусный парк из-за моего пятака!.. «Ваш билет!» И я уже приготовилась дать ему достойный отпор, как вдруг с невообразимой верхотуры кто-то говорит Гошкиным голосом:
— Пожалуйста, два билета.
Я просто обомлела и даже, строго говоря, помертвела от этого чуда невозможного, от загадки этой навсегда неразгаданной: ведь я-то в автобус уже на ходу вскочила, и дверь за мной мигом захлопнулась! Как же так?! Это же просто неправдоподобно!..
Я и по сегодняшний день разгадки не нахожу, а Гошку спросить боюсь: вдруг он подтвердит, что все так и было, и тогда этот случай таким мраком неизвестности покроется — ужас!..
Протянул он контролеру билеты, контролер ушел, удивленный и даже раздосадованный таким оборотом дела, а Гошка стоит надо мной и молчит, упершись головой в потолок.
Уже микрорайон кончился, город пошел, фонари на улицах стали зажигаться, стемнело, вечер, народу в центре видимо-невидимо, все больше девчонки, у нас ведь в городе статистика такая, я уже, кажется, упоминала: текстильная промышленность, восемьдесят, как минимум, процентов женского пола.
