Чивер с такой силой вцепился в край стола, что побелели костяшки пальцев. Краска сошла с его гладкого блестящего лица.
— Марла…
— Ее выкрали из автолета где-то полчаса назад, — сообщил он таким же бесстрастным голосом. — Причем вокруг было несколько дорожных полицейских. Но что они могут противопоставить организованной преступности? Полиция-то не организованная.
КРУПНАЯ ФИГУРА ЧИВЕРА, казалось, съежилась под грузом печальных новостей.
— Они не могли так поступить. Просто не могли! Похищение… это что-то неслыханное! Хайрам, ради Бога, что я могу сделать? Они ведь не причинят ей вреда, правда?
— Нет, конечно, нет. Она представляет наибольшую ценность в роли заложницы.
— Ты знаешь, кто это сделал?
— Нет… Разумеется, ни о каких доказательствах не может быть и речи. Хэммонд слишком умен, чтобы оставлять улики, напрямую компрометирующие его. По закону вы не имеете права предъявить ему какие-либо обвинения. Потому что он выше всех этих жалких законов, по которым мы живем в нынешнее время. Но… просто свяжитесь с ним, Джей.
— Хорошо. Я… Но что мне сказать?
Гейл нажал кнопку и продиктовал номер. Потом крепко и ободряюще сжал плечо Чивера. Тот, казалось, почерпнул в этом прикосновении силу, тем не менее, у него все равно побледнели губы.
Тем временем на экране появилось лицо Фила Хэммонда. Он оказался седовласым щеголеватым мужчиной с плотно сжатым ртом и надменным, как у самого Люцифера, взглядом. Как и сказал Гейл, он прекрасно знал, что стоит выше всех законов и казался воплощением мужественности и силы в теперешний век изнеженности. Хэммонд улыбнулся Чиверу, кивнул и поздоровался.
— Добрый вечер, мистер Чивер. Давно не виделись! Как дела?
— Хэммонд… Моя дочь…
Брови седого поползли вверх.
— Гм-м… что?
Пальцы Гейла с силой впились в плечо начальника. Чивер глубоко вздохнул.
— Марлу похитили, — тихо сказал он. — Сегодня вечером, полчаса назад.
— Боже правый! Мне очень жаль! Если я могу чем-нибудь помочь, то, конечно…
— Хэммонд, не шутите так со мной! Марла сейчас у вас?
— Не говорите глупостей. Что за вздор? Похоже, вы слегка переутомились, мистер Чивер. Я не преступник! Есть такой закон о клевете, знаете ли… О, простите. Я не хотел вам угрожать. Я прекрасно понимаю, как вы расстроены.
Чивер зашелся глубоким кашлем. Гейл, которого не было видно на экране визора, сделал запись в блокноте: «Подыграйте ему!» — и высоко поднял листок, чтобы Чивер мог прочитать послание.
— Хорошо, — тем временем отозвался Чивер. — Простите, я… я подумал, что вы действительно можете мне помочь.
