Казанцев вышел из тумана как привидение, отсутствующий в один момент, присутствующий в следующий, без перехода между ними. От потрясения Герберт затаил дыхание. Русский был крупнее, чем он помнил.
«У тебя есть моя куртка?» - спросил Казанцев.
«Если у тебя есть ответы».
«Задавайте мне свои вопросы, и я посмотрю, получу ли я ваши ответы».
«Его английский был безупречным, - подумал Герберт. Но опять же, агенты МГБ посещали Московскую школу иностранных языков, так и должно быть. Советов было много, но любителей редко.
Герберт достал из кармана полицейский значок и подбросил его перед лицом Казанцева. «Помните, с кем имеете дело, - сказал он. «Детектив-инспектор Герберт Смит, Нью-Скотланд-Ярд. Ты напал на меня ».
«Нет, инспектор. Ты напал на меня ».
«Это правда, - безмолвно признал Герберт. «Ты хлороформил моего коллегу».
Взгляд Казанцева метнулся к месту над левым плечом Герберта, и в мгновение ока Герберт понял и начал двигаться; вокруг спины Казанцева, одна рука обхватывает шею советского, а другая вынимается из его кармана с небольшим кухонным ножом, который он осторожно принес из своей квартиры.
«Чем бы ни занимался Казанцев, это должно быть важно», - подумал Герберт. Советские власти обычно не были настолько наглыми, чтобы нападать на полицию с такой прямотой.
"Как много?" - прошипел Герберт.
"Три." Казанцев знал, что имел в виду: сколько человек ждет?
"Куда?"
Казанцев кивнул головой. Один был в том месте, куда он смотрел раньше; один на южной тропе между тем местом, где они стояли, и мостом; и один в другую сторону, на север, к Бэйсуотер-роуд.
Герберт повернул Казанцева лицом на север. "Как далеко?" он спросил.
«Двадцать, тридцать метров».
«Иди», - сказал Герберт. «В тот момент, когда мы очищаем живую изгородь с левой стороны, мы выходим на траву. Мы идем именно туда, куда я говорю. И если вы издадите звук, этот нож пройдет сквозь ваше пальто. Он достаточно острый.
Люди Казанцева, возможно, скрылись из виду, но они не были вне пределов слышимости. Один крик Казанцева - и они прибегут.
Герберт и Казанцев ступили на траву и пересекли ее по дуге, достаточно широкой, чтобы обойти коллегу Казанцева, который, предположительно, все еще стоял на тропинке, не обращая внимания на то, что происходило дальше пяти футов от его носа.
Без комфорта камня под ногами и осознания того, что камень означает путь, означает пункт назначения, Герберт почувствовал прикосновение паники.
После нескольких шагов он уже не мог сказать, куда они идут, и в таком тумане он ни на йоту не доверял своему чувству направления.
