Элкингтон уже был там, вместе с множеством других, среди которых был Фью и Заяц.
«Ужасный, этот туман, абсолютно ужасный», - с удовольствием сказал Элкингтон. «Копперы отказываются от своих автомобилей в пользу велосипедов или собственных ног. Речная полиция привязала свои лодки и патрулирует берег. Захватчики будут быстро убирать урожай, сэр, запомните мои слова. Вряд ли он мог казаться более взволнованным.
Со своей стороны, Герберт мог бы обойтись без особого вида злорадства Элкингтона сегодня утром. "Где дайвер?" он спросил.
«Прямо здесь, сэр». Элкингтон указал на молодую женщину рядом с ним. Герберт мог поклясться, что видел в этом жесте изюминку; а затем он вообще больше не думал об Элкингтоне, поскольку все его внимание было сосредоточено почти против его воли на женщине.
Дело не в том, что она была красивой - хотя она определенно была такой - скорее в том, что она казалась такой экзотической, такой несочетаемой в этом ледяном, окутанном туманом городе. Ее кожа была оливковой под волосами, черными как ночь; Герберт увидел миндалевидные глаза, нос - изящную орлиную сторону, губы - как слегка пухлые подушки. Она была невысокой и стройной, но что-то в ее осанке указывало на жилистую силу. Она могла бы быть библейской королевой, рано взошедшей на свой трон. На вид ей было чуть больше двадцати.
«Детектив-инспектор Смит, познакомьтесь с Ханной Мортимер», - сказал Элкингтон.
Ханна протянула Герберту руку, чтобы она пожала, но на три дюйма промахнулась с его пальцами. Ее глаза не сфокусировались на точке над его левым плечом.
«Мне поможет, если ты что-нибудь скажешь», - сказала она.
Иностранный подшерсток ее акцента - восточноевропейского, подумал он - не мог полностью скрыть намек на дерзость в заявлении. Элкингтон застыл в смущении; Герберт подавил абсурдное желание рассмеяться.
- Как поживаете, мисс Мортимер? он сказал.
Ее слепые глаза слегка повернулись к его лицу, как если бы она была радиоастрономом, принимающим ответные сигналы.
«Я знаю, что вы думаете», - сказала она.
"Какие?" - спросил Герберт.
«Вы задаетесь вопросом, как слепой может быть ныряльщиком». Он ничего не сказал; это было именно то, о чем он думал. «Мой ответ очень прост, - продолжила она. «Русла рек и озер очень грязные; большую часть времени вы ничего не видите. Вы хотите находить вещи, вы должны их чувствовать. Так что к своему осязанию нужно привыкнуть. На самом деле есть много слепых ныряльщиков.
Герберт заметил, что она неизменно подчеркивала первые слоги слов, независимо от их правильного произношения - привычного, актуального, удивительного.
