– Как-то просто, – заметил я.
– С годами становлюсь мягче, – лицемерно вздохнул Лиам. – Старость. Решайся, Эб, время идет и мое терпение не бесконечно.
– Что ж…
Я вновь взвесил в руках альбом, собираясь поторговаться. За свою жизнь, за жизнь студента. Старого знакомого требовалось обвести вокруг пальца так, чтобы отпустил обоих. Но аргументы и везение понемногу заканчивались.
Открыть рот для очередной фразы я не успел, так как в тишине приемной раздался грохот закрываемой двери и затем шаги. Через пару секунд из полумрака за стойкой администратора вышел четвертый бандит – молодой светловолосый парень с приятным лицом, похожий на какого-то актера. Исходя из того, что одет он был в форменный пиджак с гербом университета, намеревался занять место библиотекаря. Чтобы выпроваживать нежданных гостей, пока напарники заканчивают дело.
– Лиам, у меня проблема, – сказал лжеадминистратор на ходу. – Рубашка испорчена. Другой в запасе, случайно, нет?..
Скривился и отряхнулся, а когда вышел на свет, стало видно, что светлая сорочка заляпана темно-красным. На лице виднелись алые брызги, пальцы и кисти измазаны, словно копался в чьих-то внутренностях.
Быть может, так и было, так как я ощутил тошноту. Тип испытывал удовольствие, почти наркотическую эйфорию. От теплой крови на руках. От запаха. От воспоминаний о том, как резал, душил, убивал.
Увидев меня и валяющегося на полу студента, блондин споткнулся на ходу и расплылся в улыбке. Весьма недвусмысленной.
Тень на полке заинтересованно навострила уши. И почти одновременно закончился завод граммофона, игла протяжно скрипнула по пластинке, песня оборвалась на высокой протяжной ноте.
– Том, ты клятый идиот, – мрачно сказал Кэмпбелл.
Еще секунду царила тишина, а затем не выдержали нервы у студента. Парень тоже сообразил, что произошло с остальными. Взвыл дурным голосом, откатился, вскочил и бросился бежать, не разбирая дороги. Но не успел пересечь и половины холла, как раздался оглушительный хлопок, почти одновременно второй, полумрак резанули росчерки огня.
Ученика швырнуло вперед, на стену. А когда он сполз, на полированной скале остались бордовые потеки. Выстрелом ему разворотило грудь, срезало затылочную часть черепа – крупный калибр, разрывные пули.
Звучит паршиво, но смерть студента сыграла на руку. Враги отвлеклись, и я без колебаний раскрошил ампулу в кулаке. Вдавил стеклянное крошево вместе с иглой в ладонь, стряхнул окровавленные осколки на пол, ощутив жгучую боль от сгорающих татуировок и звенящую легкость в теле.
