Резинок, увы, еще не было и все изделия завязывались на узкие ленточки, а бюстгальтер имел впереди небольшую шнуровку. Несколько комплектов я заказала «на вырост».
Ригер еще несколько раз ходил в город, закупил на нас еду. На корабле кормить не будут. Плыть нам около недели, так что в корзины были сложены мешочки с белыми сухарями, вяленое мясо, вареные яйца — куда же без них-то! Пара головок сыра и различные сушеные фрукты, горшочек с медом и высокий кувшин с вином. И к этому всему — новый бочонок с водой. Хотя Ригер и говорил, что будет остановка через три дня и запас воды и еды можно будет пополнить.
На шестой день с утра мы проехали в коляске до судна. Восторга у меня оно не вызвало. Старенькое, с четырьмя условными каютами. Одну из них занимал сам капитан, одну пожилой мужчина со своим слугой и две оставшиеся — мы с Ригером.
Каютка — крошечная деревянная коморка без окна, но дерево было достаточно щелястое, так что задохнуться мне не грозило. Моя каюта располагалась с той же стороны, что и капитанская. Они были побольше размером. Каюта Ригера была просто клетушка с широкой койкой и одним стулом. Под койку и составили все сундуки с нашими вещами. Я забрала себе только смену белья и туалетных лоскутьев. Большой кусок мягкой ткани я взяла для того, чтобы иметь возможность обтереть тело. Мыться здесь было негде. Ничего, неделю можно и потерпеть.
У меня в каюте, кроме жесткой койки, был маленький стол и два привинченных к полу стула. Поэтому корзины с продуктами оставили у меня под кроватью. Здесь мы и будем есть. Маслом на корабле пользоваться запрещено, поэтому у нас был запас свечей. Ну, не ужинать же в полной темноте.
Туалет, как и на корабле таируса Алессио, находился в самом конце судна — кабинка из парусины.
В общем, всё было вполне терпимо. На корабле я рискнула и сняла бинты с рук. Да, не идеально они выглядели, но уже и не пугали. Частые горячие ванны и кисломолочные маски частично отбелили и лицо, и кисти рук. Но волосы я по-прежнему прятала под покрывало с обручем и с самого утра набивала сетку для волос шелковым шарфом. Чтобы даже мысли ни у кого не возникло, что со мной что-то не так!
Я не страдала от качки, еда была терпима, а дни мы проводили под небольшим навесом на узкой палубе. И разговаривали уже практически полностью на языке моей страны.
Судно являлось наполовину грузовым, и часть палубы была завалена коробами с товаром. Купец общался со своим слугой, все время ворчал на него и требовал то принести, то унести что либо. Капитан судна был не слишком разговорчив и, поприветствовав нас в первый день, счел свой долг выполненным.
