– Злорадствовать? Слоун, да я не хочу, чтобы ты была несчастной! И меньше всего желаю плохого Джеймсу. По-моему, вы изначально зря роман затеяли. Вы любите друг друга чересчур сильно, а в современном мире играть в Ромео и Джульетту просто глупо. Вот я решила жить одна!
Я невольно захохотала и присела к столу. Даллас взяла две банки газировки из холодильника и подала одну мне. Иногда я ненавижу ее чуть меньше.
– Релм рассказывал, что мы с Джеймсом и раньше были вместе, – начала я. – Я это предположила, когда нашла фотографию Джеймса с моим братом, но точно не знала. Это напоминало пытки – Джеймс был то ласков со мной, то груб, то флиртовал, то игнорировал, но постепенно мы все выяснили. И уж вранье Программы от правды я как-нибудь отличу.
– Ха, – хмыкнула Даллас, отпивая из банки. – Да, Джеймс бы солгал, чтобы тебя защитить. Отсюда следующий вопрос. – Она крутила кольцо на банке, пока оно не отскочило. – Откуда ты знаешь Релма?
Щекам стало горячо.
– Мы познакомились в Программе.
Она засмеялась:
– Ну, это понятно. Стало быть, вы друзья… – она помолчала, – которые иногда занимаются сексом?
Я взяла свою банку и небрежно сказала:
– Нет, мы просто друзья.
Но даже я сама уловила в своем голосе напряжение и характерное для лжи повышение интонации. Даллас засмеялась.
– Ага, – саркастически сказала она, – мы тоже. – Хладнокровие мгновенно оставило и меня, и Даллас. – Только я дружу с ним с маленькими постельными бонусами, – добавила она, схватив содовую и отойдя к плите, где закипала вода.
Я осталась сидеть за столом со смешанным чувством ревности и недоумения. Мне не приходило в голову, что у Релма может быть своя жизнь за пределами Программы. Но она у него есть. И есть Даллас.
И Даллас четко дала мне понять, что не желает дальше моей дружбы с Релмом.
Я сидела на неубранной постели. В едва прикрытое окно дуло. Джеймс мылся в душе в коридоре – из-под двери выходил пар. Я все не могла успокоиться после разговора с Даллас: разум и сердце никак не могли договориться, что же мне чувствовать. Релм не пришел, и наш с Даллас обед прошел в гробовом молчании – лишь однажды она попросила передать острый соус.
Я не понимала, почему Релм ни разу о ней не упомянул. Столько времени в Программе, столько вечеров за картами – и ни разу у него с языка не слетело имя Даллас? Неужели она его подружка? Даллас – это его Джеймс?
– Еще не спишь? – Вздрогнув, я увидела в дверях Джеймса с полотенцем на бедрах. Мокрые светлые волосы зачесаны назад. Он лукаво улыбался заразительной улыбкой, которая прожигала меня насквозь. – Значит, я пришел немного рано.
