Что представляет собой человек? Это существо, которое постоянно принимает решения! Он снова и снова решает, каким ему быть, каким он будет в следующий момент. В потенциале в нем присутствует и ангельское, и дьявольское.
Без сомнения, в концлагере проявлений дьявольского было предостаточно. Случалось, что один заключенный крал последний кусок хлеба у другого. И все же встречалось и ангельское – даже у эсэсовцев: некоторые из них с большим риском для себя старались поддержать узников, тайком передавая им то кусок хлеба, то какое-нибудь лекарство.
Над этим стоит подумать – ведь и мы, сегодняшние, вновь и вновь решаем, какие мы, какими мы станем в следующий момент.
Религиозное чувство в концлагере
Вконцлагере Франкл постоянно видел и тех, кто цинично отправлял людей в газовые камеры, и тех, кто входил в эти камеры с «Отче наш» или с еврейской предсмертной молитвой на устах. Молились в лагере много. Франкл писал, что интерес к религии у подавляющего большинства узников был «в наивысшей степени искренним».
Нередко вновь поступивший заключенный бывал поражен и даже потрясен силой и глубиной религиозного чувства других.
В мрачных лагерных бараках или в железных вагонах для перевозки скота проводились импровизированные богослужения. И полумертвые от голода, промокшие и продрогшие люди, возвращаясь со стройки, где их принуждали работать до полного изнеможения, принимали участие в общей молитве.
Теперь же многие из нас, жителей Европы, привыкших за прошедшие десятилетия к миру и комфорту (за исключением некоторых стран), наслаждающихся полноценным отдыхом в конце рабочей недели, знающих о голоде лишь понаслышке и проводящих зимы в отапливаемых помещениях, забывают молиться. Службы в наших великолепно украшенных храмах чаще всего не очень многолюдны.
Неужели мы действительно думаем, что Бог нам больше не нужен? Кто знает, возможно, нам Он даже более необходим, чем тем людям, которые обращались к Нему, находясь в самом отчаянном положении. Умер ли Бог после Освенцима?
Есть книга с названием After Auschwitz («После Освенцима»), написанная одним раввином из США, где говорится о том, что для бывших узников фашистских лагерей Бог «умер». Это утверждение всегда возмущало Франкла. Для него вера в Бога могла быть только безусловной, иначе ее не было вообще. Чтобы заявить об упразднении веры, совсем не обязательно ждать, пока появятся тысячи или миллионы жертв, которым – с человеческой ограниченной точки зрения – «Бог не помог». Тогда уж лучше сразу капитулировать при первом же подобном случае. Иначе непонятно, при каком количестве пострадавших следует отрекаться от веры?
