* * *
Я отделяю эмоции от дела: чувства зарываю поглубже и полностью переключаюсь на покорение теннисного мира. Мое прошлое научило меня игнорировать хаос и неудачи, с которыми приходится сталкиваться в жизни. И все же скандал, устроенный отцом, на мне отразился. После его пьяной выходки на нас обрушилась лавина дурной прессы, и нам приходится залечь на дно. Иван Брикси договорился, чтобы к Уимблдону мы готовились в частном клубе.
Восемь дней я не показываюсь на людях и тренируюсь, не щадя себя. Мы живем в очередном бюджетном отеле – на этот раз это «Трэвел Инн» в районе моста Патни. Готовясь к квалификации Уимблдона, я провожу на корте три часа утром и два – после обеда. Моя жизнь снова превратилась в день сурка: я сплю, ем и неустанно тренируюсь. При этом я чувствую себя уверенно, потому что со мной на корте отец, который говорит, что делаю правильно, а что – нет. Шесть месяцев, прошедшие с моего расставания с Лесли, показали, что я не могу тренироваться сама по себе. В конце концов, мне всего 16 лет.
Потом мы перемещаемся на поле следующей битвы в нескольких километрах от знаменитого Всеанглийского клуба – корты в Рохамптоне, где проходит уимблдонский «квал». Там за место в основной сетке борются как юниоры вроде меня, так и взрослые игроки, которым Уимблдон до сих пор не поддался. Все жаждут воспользоваться этой возможностью. Но я сильно сомневаюсь, что кто-то жаждет больше или работал усерднее, чем я.
Я уверенно прохожу бельгийку Патти ван Акер, которая стоит в рейтинге чуть ниже меня – 146-й против 129-й. Австрийке Эвелин Фаут я тоже шансов не оставляю – отдаю ей всего один гейм. В следующем матче моя соперница – соотечественница Ренне Стаббс. Ее я также обыгрываю в двух сетах.
Мне 16 лет, и я прорвалась через три круга квалификации в основную сетку Уимблдона. Отец, впрочем, не считает это достижением, достойным похвалы. Он вообще не видит пользы в похвале. Он убежден, что простимулировать меня на успех можно только давлением. Я сижу на его диете из страха и наказаний.
«Но пока что я справляюсь», – думаю я про себя.
Я осмотрительно скрываю от отца свою реакцию, когда мне говорят, что в первом круге Уимблдона мне играть с Мартиной Хингис.
– Нормально, – говорит он невозмутимо. – Ты можешь ее обыграть.
– Ага, – киваю я в ответ, выдавливая из себя улыбку. Внутри же я вне себя. Первая ракетка мира?! Я же тут новенькая!
Конечно, жребий мог бы быть получше, но, напоминаю я себе, я же продралась через квалификацию. И тут же начинаю размышлять, как мне ее победить.
