Конечно, жребий мог бы быть получше, но, напоминаю я себе, я же продралась через квалификацию. И тут же начинаю размышлять, как мне ее победить.
– По крайней мере, вас поставят на большой корт, – говорит сотрудник турнира.
Я улыбаюсь и снова киваю. Только совершенно не важно, куда поставят этот матч. Что важно – так это как мне обыграть Мартину. Я нервничаю, но не могу показать это отцу, потому что он тысячу раз запрещал мне считать кого-то лучше меня. Он не позволяет мне даже допускать мысль о поражении. Если я дам ему хоть малейший повод думать, что я боюсь проиграть, что я чувствую свою слабость, за это придется расплачиваться. Скорее всего – подставляя себя под коричневый ремень, которого я боюсь как огня.
После объявления, что мне играть с Мартиной, папа добавляет:
– Ты должна быть убеждена, что можешь обыграть кого угодно.
Он прав. В глубине души я это понимаю. Больше предстоящий матч мы не обсуждаем.
Как-то утром на тренировочных кортах отец замечает Штеффи Граф. Он подходит к ней и спрашивает, не согласится ли она потренироваться со мной, и она соглашается. Я одновременно в шоке, восторге и страшном волнении. И вот в один из дождливых дней накануне моего матча с Мартиной мы со Штеффи два часа тренируемся на крытых кортах «Уимблдона». Просто познакомиться с ней невероятно – не говоря уже о том, чтобы выйти с ней на один корт. Я трепещу – она очень крутая, серьезная и деловая. А у меня сбываются мечты: в начале года я тренировалась с Моникой, а теперь вот со Штеффи. Они мои кумиры.
К тому времени мое потрясение от жребия уже прошло, и в последние дни перед матчем я уже тренируюсь спокойно и чувствую себя хорошо. Как говорит отец, я могу обыграть кого угодно.
Его тем временем предупредили, что на Уимблдоне он будет под наблюдением. Кто такой Дамир Докич и на что он способен, уже знают все: от команды моих агентов до высшего руководства тура. Сам он все предупреждения отвергает. Он считает, что ни в чем не виноват.
Маме не разрешается разговаривать со мной о теннисе. Да и вообще – практически ни о чем не разрешается. Чтобы не раздражать папу, она все время молчит и даже не желает мне удачи. Мой братик еще маленький и не понимает важность происходящего, но я просто рада тому, что он со мной.
Утром накануне матча я разминаюсь на дальнем корте и вообще не волнуюсь. Никто за мной не наблюдает – в теннисе я еще ноунейм, просто юниорка с несколькими победами над хорошими игроками. Поэтому, несмотря на всю ответственность положения, я не чувствую, что на меня что-то давит, а чувствую лишь, что свежа и сильна. Игру Мартины я знаю вдоль и поперек благодаря нашему с ней сбору в Цюрихе накануне «Ролан Гаррос». Да и наш матч на Australian Open в начале года дал мне хорошее представление о том, как она действует. Разминаясь, я абстрагируюсь от нашей дружбы и концентрируюсь на игровом плане, который должен помочь мне победить.
