— И все-таки?
Гелбрейт прибавил к двум купюрам третью немалого достоинства, дружелюбие на сморщенном лице аборигена вытеснило раздражение. Тот бросил свою бесплодную борьбу, уселся на лодочную банку и достал сигарету. Гелбрейт спустился по лестнице к самой воде, протянул деньги. Коричневая ладонь сгребла кредитки и непонятно куда спрятала, карманов на штанах старика не было.
— Сайрены вообще-то очень хорошо слышат, — сказал он, затягиваясь с заговорщицким видом. — Гораздо лучше людей.
Мысль была не сказать чтобы оригинальной, а старик не торопился, втягивая в себя едкий дым дешевого синтетика.
— Их что-то раздразнило?
— Вполне возможно.
— Фейерверк или музыка? Или людские голоса?
Старик посмотрел на него долгим взглядом, в котором была доля сочувствия.
— Звуки в воде совсем не то, что звуки в воздухе, — неохотно сказал он. — Сайрены не любят шума. Если бы их раздражала музыка, они ушли бы подальше, а тут полезли в самое пекло. Вот и думайте, почему.
— Может быть, слишком громкий звук вызвал агрессию и желание напасть?
— Может быть, — без энтузиазма ответил старик. — Только я поставил бы на то, что их что-то испугало.
— Что?
— Что-то хуже фейерверка.
Гелбрейт с любопытством посмотрел в его лицо — интересно, подставной или реальный свидетель? Слишком уж вовремя появился и слишком уж был хрестоматиен, эдакий старик и море.
— А раньше хищники здесь нападали на людей? До строительства центра?
— Редко, — старик моргнул выцветшими глазами, отгоняя дым рукой в сторону. — Они не связываются с людьми, только когда раненый или больной окажется за бортом, тогда сожрут, это для них вроде как дармовщинка, но так, чтобы кучей — не припомню. Друг друга жрут — это у них в порядке вещей.
— Хорошо знаете сайренов?
— Ногой за науку заплатил, — он постучал протезом о днище лодки. — Вот и думайте, хорошо или нет, раз рыбачу до сих пор.
Гелбрейт присел на корточки к воде, подтянув штанины с простоватым видом.
— А владелец разрешает ловить на территории центра? — спросил он, кивая на сетку с рыбой. — Вроде бы тут закрытый пляж, туристы… На другой стороне материка это запрещено.
Лицо старика выразило презрение.
— Плевал я на их разрешения, — ответил он. — Мумбаи земля свободная, здесь все равны. От того, что набежали толстосумы, побережье им принадлежать не стало, про ту сторону материка не знаю. Может там и нормально отстегивать кому попало за воду и воздух, а у нас — нет.
— А многие раньше рыбачили в этих местах и перестали?
