Но тут из кафе раздался громовой голос:
— Ты что околачиваешься на дороге? Хорошо ты начинаешь, нечего сказать!
Хозяин! Он стоял в проёме двери — рослый, жирный, краснощёкий, с чёрными усищами и нахмуренными бровями. Позади него желтеет какой-то шар: очевидно, Фернанда.
Жерве пришлось взять себя в руки, чтобы не убежать. «Раз, два, три — иду»! И он подошёл к толстяку хозяину.
— Да ты что? Я же тебя не съем, — грубовато сказал хозяин. — Ну и тип! Впрочем, недурён собой. Что скажешь, дочка?
Девчонка еле сдержалась от смеха:
— Ну и волосы у него, папа! Как у девчонки!
— По-твоему, длинные? Ну и ничего, на днях пострижём его под машинку. А пока за работу, паренёк! Убери-ка террасу, а потом помоешь посуду. Живо!
Жерве дали синий фартук, щётку, половую тряпку, и минут через десять он уже старательно тёр плиточный пол в большом зале, где возле стойки поблёскивал игральный автомат. Появились первые посетители: рабочие в комбинезонах, фермеры, жившие по соседству… Хозяин сновал туда-сюда, наливая сидр или красное вино, и шумно чокался то с одним, то с другим.
Застеклённая дверь распахнулась, и в зал влетела Фернанда с большим чёрным котом в руках.
— А я нашла Кики! Он был в сарае — ловил крыс, — ласково сказала она, обнимая кота.
Кот царапался, вырывался у неё из рук и, наконец, выпрыгнул и вскочил прямо на спину Жерве, — стоя на коленях, мальчик протирал пол. Прыжок — и Жерве уже на ногах. Кот, отброшенный к стойке, яростно замяукал.
— Ты ему сделал больно! — кричала Фернанда, топая ногами. — А раз так, значит, и ты разобьёшь стаканы. Вот увидишь! Папа! — позвала она.
— Что тебе, душечка? — отозвался хозяин.
— Папа, новый официант сейчас…
— Что он натворил, душечка?
Фернанда помедлила с ответом. Взглянула на Жерве и сказала:
— Очень уж у него длинные волосы!
— Под машинку! Сделаем, дочка. Ну, парень, теперь за посуду.
Фернанда, криво усмехаясь, бросила Жерве:
— Видишь, я не наябедничала. Не хочу, чтобы тебя прогнали. Ты так забавно прыгаешь, прямо как клоун. Теперь посмотрю, как ты моешь стаканы.
Дались ей эти стаканы! И было-то их всего с дюжину — все тяжёлые, из толстого стекла. Жерве чувствовал, что противная толстуха следит за каждым его движением, и это ему мешало. Он чуть было не уронил стакан.
— Ещё бы немного — и вдребезги! — хохотала Фернанда. — Да брось ты тряпку и прыгни ещё разок.
— На это не рассчитывай, — резко ответил Жерве.
Фернанда широко раскрыла глаза.
— Ну знаешь!.. Я не привыкла, чтобы мне отказывали… Так и знай, ты разобьёшь стаканы!
