Она совсем о ней забыла. Это подруга матери. Она вышла замуж за коммерсанта из Трувиля и уехала из Гонфлера. Госпожа Дезобер приезжала на похороны, плакала, просила папу непременно сообщить, если понадобится её помощь.
— Неплохая мысль, — пробормотала Мили. — Может, она согласится взять Жиля и Флору? Посмотрим, что она нам ответит.
Но письмо от мадам Дезобер не облегчило положения. Она соглашалась принять на некоторое время девочку, а о мальчике и слышать не хотела. Вот вам и цена обещаний.
Мили была так уязвлена, что чуть было не отказалась, если бы не Флора. Девочка очень обрадовалась, узнав, что её приглашают в Трувиль.
— Ну что ж…. Придётся принять приглашение. Пусть едет одна, — сказал Валентин сестре. — Здесь ей делать нечего…
В конце июля Флора уехала, взяв картонку, служившую ей чемоданом, с красным платьем, сшитым для «Школы смеха». Она была в восторге от путешествия, но всё же обливалась слезами в минуту расставания.
Но её слёзы как летний дождь. Мили хорошо знала свою Флору. И, возвращаясь с вокзала, она снова стала раздумывать о судьбе Жиля. Непутёвый мальчишка ничуть не огорчился, что его не пригласили в Трувиль.
«Нужно будет ещё раз всё обсудить с Валентином, — решила Мили. — И поговорить с папой». Да как ей раньше не пришло в голову: сначала посоветоваться с отцом, а потом уже что-то решать.
На следующий день вечером она побежала в больницу. Безразличие, с которым господин Кастиль принял все семейные новости, даже как-то успокоило её.
— Ну и хорошо… ну и хорошо, — повторял он. — А у меня вот новый сосед, вот его койка, рядом! А вишен ты мне принесла? — Его болезнь затягивалась, и его ничего не интересовало, кроме того, что происходило в четырёх стенах белой палаты.
Мили ласково улыбнулась ему и подавила вздох — она так и не решилась поговорить с ним о Жиле.
Прошло несколько дней после отъезда Флоры, и Мили с грустью проводила Лео к Маметте. Лео, изумлённый неожиданным путешествием, крепко сжимал в кулаке стеклянный шарик. Как ей будет не хватать малыша! Маметта и в самом деле была женщиной очень доброй, очень отзывчивой. Встретила она их так радушно, что Мили сразу стало тепло и уютно в этой знакомой комнате с красным плиточным полом, снова сидела она за столом перед чашкой горячего кофе.
По комнате семенил Ален, но ни Жорже, ни Полетт не было видно, и Маметта объяснила, что детей взяли родители — ведь содержание стоило довольно дорого.
— Вот я и решила принять вашего малыша, — говорила она улыбаясь. — Он тоже, кажется, дикарёнок, как и его старший брат. Какую комедию разыграл тогда! Знаете, а я ведь побывала у вас на следующий день после этой истории. Но вас уже и след простыл. Что же у вас стряслось?
