— Не надо!
Махметка и в самом деле чувствовал себя счастливым: к такой сабле да еще серебряные шпоры!
Ленька примерил галифе: чуть великоваты. Буденновцы щупали сукно, смеясь, хлопали ладонями по кожаному заду.
— К таким галифе да сапожки бы! — сказал Сергей.
Не успели поговорить об этом, как явились сапоги. Их принес Антоныч. Сапожки были аккуратные, мягкие, на кожаной подметке.
— Если ты теперь трубач, носи на здоровье. Трубача должны видеть за версту!
Сергей снял свою кубанку с зеленым верхом и золотым перекрестьем, нахлобучил Леньке на голову.
— Трубача должны видеть за десять верст!
Петро Хватаймуха тоже желал внести свой вклад и откуда-то принес новую трубу.
— Трубача должны видеть за сто верст!
— А теперь сыграй, — сказал Сергей.
— Правда, Ленька, сыграй. Сердце соскучилось по сигналам, — попросил Хватаймуха.
— Здесь город, переполошим всех.
— Скажешь, я разрешил, — пошутил Сергей.
Ленька вскинул трубу, и заулыбались бойцы, узнали знакомый до боли кавалерийский призыв:
Всадники-други,
В поход собирайтесь,
Радостный звук
Вас в бой зовет!
— Здорово! А ну еще! — просил Хватаймуха.
Ленька заиграл «Коноводов»:
Коноводы, поскорей
Подавайте лошадей,
Подавайте лошадей,
Подавайте лошадей!..
— Ай да Ленька! — хвалили бойцы, а он сам уже разохотился и трубил под смех товарищей:
Сколько раз говорил дураку:
Не держись за луку!..
2
Можно было подумать, что Ока Иванович Городовиков ожидал Ленькиного сигнала, потому что явился в ту самую минуту, когда заливисто пел горн.
Начальник Четвертой кавалерийской дивизии армии Буденного увидел трубача и остановился руки в боки.
— Что я вижу? — воскликнул он, изображая на лице шутливый испуг. — Архангел в красных галифе коноводов сзывает!
Ленька оборвал сигнал и, радостный, замер с трубой в руке.
— Значит, выжил, Ленька? Не берет нас с тобой ни пуля, ни сабля. А ну, дай поглядеть на тебя. Хорош! Гусар, ей-богу, гусар! А труба твоя очень кстати. «Большой сбор» умеешь играть? Труби вовсю, будет важное сообщение.
Ленька замешкался, вспоминая мелодию сигнала, потом поднял горн, и над станицей зазвучал волнующий призыв:
Слушайте все, и все исполняйте!
Сберитесь, быстрее сомкнитесь,
Всадники ратные,
Бурею ринуться, саблею тешиться.
Дружно мы сломим врага.
Слушайте, всадники-други,
Звуки призывной трубы…
Оживился эшелон. Не прошло и трех минут, как вдоль вагонов выстроилась длинная шеренга красноармейцев. Никто ими не командовал, сами становились — сказывалась буденновская дисциплина. Ленька последним занял место на правом фланге, где положено стоять трубачу.
