— Леня, ты забыл рассказать, как с Буденным кашу ел.
— Ладно, сейчас расскажу… Случилось это под Тихорецкой. Деникин бросил против нас кавалерию. Наши приняли бой, выхватили шашки, и началась такая рубка, что белого света не видно. Гляжу, летит в атаку командир, а за ним выскочили из посадки двое беляков. Догоняют его, уже совсем близко. Я даже зажмурился, нажал гашетку и не видал, как скосил обоих: под одним коня убил, другой от пули перевернулся. Петро кричит мне: «Молодец!» А после боя, когда развели в степу костры, слышу, зовут меня: «Живо иди в штаб». Собрался, а тут сам командир шагает, а с ним — верьте не верьте — Буденный. «А ну, где тут ваш Ленька?» — спрашивает, а сам смеется. Обнял меня и поцеловал своими колючими усищами. Мне полагается стоять «смирно», а он не дает, жмет, да и только. Потом снял с себя личное оружие и подарил: «Если умеешь так метко стрелять, то бери и крой буржуйскую контру из маузера». А после снял с огня котелок, прихватил лопухом, чтобы не горячо было, сел и вытащил из-за голенища ложку. «Начинай, Ленька, закусывай». Бойцы надо мной смеются, а у меня ложка в руке не держится. Ем, а сам боюсь, беру кашу с краешка, чтобы поменьше. А он хохочет: «Да ты есть не умеешь. Вот как надо!» — набрал с верхом ложку, расправил усы и жует, подмигивает… Ребята, слушая Леньку, покатывались со смеху.
— Называется, поел кашки…
7
Прошло десять дней, а там и двенадцать. Жил Ленька в хибарке, набирался сил для будущих боев. Друзья не оставляли его, словно чувствовали: близится час разлуки. Особенно печалилась Тонька. Она все чаще поглядывала украдкой на Леньку: куда как вырос, стал серьезным да красивым. Иной раз и заговорить боязно. А у Тоньки была заветная мечта, и хотелось с кем-то посоветоваться. Однажды разговор завязался сам собой.
— У нас все пацаны хотят в комсомол записаться, — сказал Абдулка. — Расскажи, Лепя, что-нибудь за комсомол.
— Надю помните? — спросил Ленька. — Помните, как ее вели на расстрел? Она приняла смерть за нас. И мы должны стать на ее место. Иначе кому бороться за мировую Коммуну?
Ребята молча слушали товарища.
— Без комсомола нам жизни нет, — продолжал он. — Комсомольцы — это молодые коммунисты, и они борются за будущую жизнь.
— Какую? — спросили ребята.
— Хорошую, — ответил Ленька, — такую, что у вас головы не хватит понять эту жизнь.
— А ты скажи.
— Такая будет жизнь, хлопцы, что мы не будем больше пешком ходить.
— А как же?
— На трамваях будем ездить. Это такие вагоны, которые сами ездят по улицам без лошадей.
