. Но по краеведческому движению вскоре прокатился каток сталинских репрессий, общество было ликвидировано, а многие краеведы арестованы, сосланы в лагеря, расстреляны. Производственная в те годы направленность краеведения привела Михаила Луканина к обнаружению выходов нефти в районе будущего города Краснокамска, но сообщение его об этом должным образом не было оценено специалистами. Через несколько лет там действительно обнаружили нефть. А горечь от непризнания сделанного им открытия в душе Михаила Луканина осталась навсегда.
Проработав короткое время после школы поливальщиком на Пермской опытной сельскохозяйственной станции, Михаил Луканин устроился матросом на буксир «Ташкент», плававший по рекам Каме и Белой. Навигация эта, по определению автора, «стала счастливейшим временем» его жизни, о котором он хранит «свои лучшие воспоминания». В ожидании новой навигации он пришел на строительство сернокислотной башенной системы на станции «Разъезд 100-Кислотный», приглянулся администрации, которая не только не отпустила его, но, желая удержать на стройке, дважды направляла смышленого юношу на повышение квалификации по техническому нормированию в Свердловск. Здесь он заразился сыпным тифом и едва не скончался.
С теплотой вспоминает Михаил Луканин годы службы в армии. А служить пришлось на Дальнем Востоке, обучаться военному делу (стал связистом и закончил курсы противохимической защиты), строить оборонительные укрепления на границе, оберегать покой родной страны от вторжения японских захватчиков. В 1935 году он принимал участие в геологической Амуро-Зейской экспедиции к Горючим горам Цагаяна под руководством Н. И. Чернышова, сплавлялся с ним в лодке по Амуру до Благовещенска, а в конце службы побывал во Владивостоке. Армейские впечатления легли в основу рассказов, опубликованных Михаилом Луканиным в пермской газете «Звезда» под псевдонимом рабкор Михаил Шелест, а очерк «К горящим скалам Цагаяна» — в журнале «На суше и на море».
После демобилизации он работал на различных предприятиях, в учреждениях и организациях Таганрога, Краснодара, Перми. А затем началась война, и случилось, как казалось тогда, самое страшное — плен, три с половиной года каторжных работ в концлагерях. День победы он встретил в лагере уничтожения «Три палатки», который немцы называли «карантинным», около города Серрейсе в Норвегии.
После освобождения из лагеря и лечения в норвежском госпитале Михаила Луканина репатриировали на родину и зачислили в запасной полк в городе Вышний Волочек, а вскоре отправили под Новороссийск в Верхне-Баканскую станицу на восстановление Первомайского цементного завода. В октябре 1946 года разрешили вернуться в Молотов (Пермь). В трудные послевоенные годы Михаил Луканин работал на тетрадной и кондитерской фабриках, в конторе «Главмашсбыт». Шестнадцать лет жизни он отдал Пермской городской телефонной сети, работал здесь техником-нормировщиком и инженером-экономистом. Отсюда в 1971 году вышел на пенсию и с большим интересом и желанием включился в деятельность городского клуба «Пермский краевед», активно занялся литературным творчеством.
