1) Блок хотел подчеркнуть святость и величие Октябрьской революции;
2) эта концовка – досадная оплошность поэта, несоответствие общему пафосу поэмы.
И, конечно, самым распространенным утверждением было то, что Христос возглавляет шествие революционеров. Два примера: «Блок со всей остротой чувствовал, насколько канонический образ „спасителя“ и „искупителя“, ставший орудием поповщины, в течение веков служивший целям духовного угнетения и лживого утешительства, противоречит всей идейно-художественной тональности его поэмы» (В. Орлов. Поэма Александра Блока «Двенадцать». М., 1967).
«Поставить во главе красногвардейцев Христа означало со стороны поэта благословить революцию» (А. Турков в учебной книге «Русская литература XX века». М., 1994).
Попробуем разобраться. Христос упомянут в поэме несколько раз. «Господи, благослови!» – восклицают революционеры, не верующие в Бога, но призывающие Его благословить безбожно раздуваемый ими «мировой пожар в крови». Они же, придравшись к слову, наставительно вразумляют Петруху, невзначай обмолвившегося: «Ой, пурга какая, Спасе», что обращаться к Спасителю бесполезно и, очевидно, не подобает атеистам – защитникам Октября. И, наконец, торжественный авторский текст концовки – явление Христа с кровавым флагом в руке – эпизод ключевой. «Ой, пурга какая, Спасе» – не стоит принимать всерьез, это такое же бытовое выражение, как «боже мой», в нем нет религиозного содержания. Кто выкрикнул «Господи, благослови!» – неясно, но на этот возглас красногвардейцы почему-то не отреагировали, хотя он значительнее оговорки Петрухи. Чем это объяснить – не знаю.
Главная идейная загадка (или разгадка?) заключена в последней строфе поэмы. Судя по дневниковым записям, эта концовка беспокоила не только советских литературоведов, но не давала покоя и Блоку, который ни разу не прокомментировал своей поэмы, не объяснил публично и смысла ее последних строк, но из его записей, не предназначенных для печати, можно сделать вывод, что Христос как-то связан с красногвардейцами, хотя и не идет «во главе» их, а находится где-то впереди, невидимый за вьюгой, над вьюгой, над происходящим на земле. Дневниковые записи и высказывания Блока по этому поводу крайне немногочисленны: «Я только констатировал факт: если вглядеться в столбы метели на этом пути, то увидишь „Исуса Христа“. Но я иногда сам глубоко ненавижу этот женственный призрак». И слово «призрак», и кавычки вокруг имени Христа – всё как будто говорит о мираже, иллюзорности, нереальности видения «на этом пути». Однако есть и запись о «страшной мысли», поразившей поэта: с красногвардейцами должен идти не Христос, а Другой (20 февраля 1918 года).
