«Вот так так, — подумал Макс. — Интересная дамочка, с изюминкой». Он уже не знал, чего больше хочет: тефтелей и борща, запах которого долетал в комнату, или хозяйку. Только что он отказался от лимонада, но теперь ему ужасно захотелось пить.
Макс встал и посмотрел в окно. Во дворе дети играют в догонялки, в палант[55] и в чижа. Девочка двумя палками, связанными веревкой, ловко подкидывает резиновый мячик.
С тех пор как Макс уехал из Варшавы, она превратилась для него чуть ли не в сновидение. Но вот он вернулся, а тут все живет, все дышит.
Он услышал, что Райзл открывает дверь. В коридоре раздались шаги. Пришел Шмиль Сметана.
8
После обеда Шмиль сказал, что ему необходимо прилечь, он слишком рано встал, слишком плотно поел и слишком много выпил. Райзл отвела его в спальню. Не раздеваясь, он вытянулся на кровати и тут же захрапел.
Райзл и Макс остались в комнате, которая, видимо, служила и гостиной, и столовой. Прислуга убрала посуду. Райзл налила себе полную рюмку ликера и понемножку смаковала. Она примостилась на стуле, а Макс развалился на диване. Уже темнело. Девушка спросила, не зажечь ли газовый светильник, но Райзл ответила, что не нужно. Солнце садилось где-то за Волей, бросая пурпурные пятна на стены и на лицо Райзл.
Она рассказывала о сестре. В такую даль уехала, даже дальше, чем Америка. Единственная сестра, но лучше быть в хороших отношениях на расстоянии, чем жить поблизости и враждовать.
Вскоре Райзл заговорила без обиняков. Ее сестра Фейгеле, или, если угодно, Фаня Шаевская, держит салон, куда мужчины приходят немного отдохнуть. Девушки стареют, увядают. Некоторые замуж выходят. А то, бывает, какая-нибудь заболеет и — ничего не поделаешь — умрет. Бывает, что и спиваются. Мужчины как дети, им все время новые игрушки подавай, новых кукол. У Райзл много знакомых, есть очень красивые девушки. Здесь, в Варшаве, им на мужчин не везет: одни женатые, другие бедные или скупые. Тут красоткам ничего не светит, но если увезти их за границу, приодеть, то из них очень даже мог бы выйти толк. Главное, все делать по уму. Сестра уже не раз писала Райзл, но тут без мужчины никак, а Шмиль в таком деле не помощник. С комиссаром он умеет разговаривать, а с красивой девушкой — нет.
— Здесь до сих пор слухи ходят, что девушек прямо на улице хватают, — говорила Райзл. — Чушь какая! Не те времена. Они, может, сами были бы рады, чтобы их похитили, охота же мир посмотреть, а как, если денег нет? Приличное место попробуй найди, а замуж выйти — об этом и речи быть не может.
