Дед Матвей нагнулся, поднял с полу осколок сахарницы, посмотрел на неподвижных ребят.
— Чья это работа? — густым баском, строгим и требовательным, спросил он. — Твоя, Николка?
— Вот всегда так, — с нарочитой слезливостью в голосе проговорил Николка. — Что бы ни случилось. — все виноват…
— Значит, ты, Костя?
— Я не видел.
— Может быть, ты, Сергей?
Сережа, густо краснея, отрицательно покачал головой.
— Выходит: соседи, — не унимался дед.
— Откуда нам знать? — пожал плечами Николка и отвернулся. — Мы играли, ничего не видели. Может, кошка свалила…
— Вот точно также когда-то давно-давно, когда Земля еще молодая была, случилась одна маленькая история в Африке… Да что же вы стоите? — говорит дедушка Матвей ребятам. — Присаживайтесь. Наигрались, отдохните теперь!
Ребята молча сели.
Так вот, случилась история… И история-то совсем пустяковая, а весь мир пострадал, и по сегодня страдает. Было тогда такое время, когда одной семьей жили и слон с муравьем, и кот с мышкой, и собака с кошкой, и вода с огнем, и огонь с палкой. Ни ссор никаких, ни драк между ними не было. У дикого кабана был в то время длинный и пушистый хвост. И жил тогда забытый теперь зверь Потомак. Я же говорю, что это так давно случилось, что, кроме меня и одного негра-старика в Африке, все об этом перезабыли.
Так вот. Однажды наелся Кабан, завалился на нору Потомака и заснул. А уж если Кабан заснул, то тут хоть из пушек пали — не услышит.
«Камень, наверное, свалился, — подумал Потомак, зубастый, как крыса, и с виду почти на нее похожий. — Боковой ход рыть надо».
Рыл, рыл и вдруг на что-то наткнулся.
«Корень, видно», — подумал Потомак и перегрыз его. Вылез наружу и обомлел. Не корень то был — хвост Кабана.
— Что же теперь с тобой будет? — спросил Потомака Слон. Он рядом стоял и все видел. — Эй, дядя, вставай! — толкнул он хоботом Кабана. — Хвост проспал!
Вскочил Кабан, заморгал на Потомака глазками:
— Ты, зубастый, хвост мне отгрыз?
Юркнул перепуганный Потомак под куст, затаился. А Кабан перебинтовал огрызок хвоста пальмовым листом и пошел к судье Бабуину с жалобой. Обезьяна Бабуин тогда на двух ногах как человек ходила и самой мудрой считалась. А Потомак выскочил из-за куста — и к Слону.
— Ты самый большой и самый сильный. Но если ты не подговоришь всех, чтобы друг на друга на суде наговаривали, — держись тогда. Не только хвост, и хобот, но и уши тебе отгрызу. А подговоришь — Бабуин никогда не найдет виноватого.
Хоть и огромный был Слон, хоть и сильный, а испугался угрозы: от Потомака всего ожидать было можно. Зашел он к Мышке, Коту, к Собаке, Палке, Огню, Воде, к Муравью. Научил всех, как на суде говорить.
