— Это было убийство?
— Когда Элизабет предположила, что это не было несчастным случаем, Генри предупредил ее, что если она будет болтать, то вместе со своим малышом отправится вслед за погибшим. А если решится на убийство мужа, то его место займет сын Генри от первой жены и тоже отправит Элизабет и ее сына в ад. За Элизабет некому было заступиться, поэтому она смирилась, выполнила свой долг и родила Генри семерых детей, прежде чем он наконец утонул в реке, перебрав бренди из своего подвала. Вскоре его французский сын от первого брака прибыл, как и обещал Генри, под стены Приддл-Касл, без сомнения собираясь вступить во владение замком. Но Элизабет, не тратя времени впустую, созвала местное ополчение, а ее адвокаты предъявили французу завещание, написанное почерком Генри и запечатанное его кольцом.
— То самое завещание, по которому ты теперь можешь быть наследницей?
— То самое. Вот только тут есть одна загвоздка: оно написано на английском, а, в отличие от своей жены, Генри не умел ни читать, ни писать на этом языке.
— Элизабет подделала завещание?
— Это сделала либо она, либо сочувствующий ей адвокат. Генри не пользовался популярностью в этих местах.
— Его сын не оспорил волю отца?
— Он мог это сделать, но пришло известие о том, что Наполеон сбежал с Эльбы. Сын Генри был вынужден срочно вернуться во Францию и больше здесь не появлялся.
— Но откуда тебе все это известно?
— Элизабет вела дневник. — Агнес достала его из кармана своего длинного льняного топа. — Должно быть, она спрятала его, чтобы ее дочери никогда не узнали, каким человеком был их отец. И это осталось бы тайной навсегда, если бы три года назад не потек радиатор в комнате бабушки. Сантехнику пришлось поднять половицы, чтобы добраться до трубы, и он нашел пакет, завернутый в клеенку…
— Как твоя бабушка восприняла эту историю?
— Я не показала ей дневник, зная, что это расстроит ее, а дедушка просто его сожжет.
— Значит, ты хранила тайну долгие годы?
— А с кем бы я могла ею поделиться?
— И ты не против того, что свадьба будет здесь, в фамильной часовне? — спросил Кам, подумав о том, что все-таки клятва Генри на Библии, в этих стенах, была кощунственной.
— Дедушка распорядился провести его похоронную службу здесь. Я не была уверена, освящали ли эту часовню заново после совершенного в ней клятвопреступления, поэтому попросила епископа сделать это. Генри и его мерзкая ложь навсегда отсюда изгнаны.
Кам обвел взглядом часовню, украшенную для свадьбы в бело-розовых тонах. Негромко играл струнный квартет, гости переговаривались, ожидая появления невесты. Каму были знакомы не все приглашенные: среди них были школьные друзья Агнес, ее дальние родственники.
