Бытовую неустроенность на фронте тяжело переносили даже мужчины. Каково же было женщинам! И если врачи, медсестры, работники столовых жили в более или менее сносных условиях, то быт девушек-снайперов ничем не отличался от быта мужчин солдат. Та же окопная грязь, дождь, холод, тесные блиндажи и землянки. А ведь далеко не каждый понимал сложность положения женщины в окопах.
Клава Нечипорук стянула лямками вещмешок, закинула его за спину, положила шинель на левую руку и, сняв пилотку, сказала:
— Ну, девочки, давайте прощаться. Очень хочу всех вас увидеть живыми. Берегите их, — повернулась она к Лаврову. — Зря под пули не посылайте. Ведь каждая из них в будущем — мать.
Расцеловалась с подругами, на каждое «пиши, не забывай» кивнула согласно. Из землянки вышли все вместе. Клава, не оборачиваясь, быстро пошла по тропинке, в конце которой ее ожидал начальник штаба.
После обеда, как и было условлено, Лавров зашел к майору Стороженко. Тот послушал младшего сержанта, а потом подвел его к карте, лежавшей на столе, и коротко проинформировал о положении на участке, где полк занимал оборону.
— Впереди нас ждут наступательные бои по освобождению Риги и всей Прибалтики. А сейчас ваша главная задача — не давать фашистам ни минуты покоя. Пусть ползают по земле, а не ходят. Снайпер — это грозный мститель. Его пуля всегда на посту. Только не разменивайтесь на мелочи. Бейте в первую очередь снайперов, офицеров, наблюдателей, связных. А куда, в район какой роты выделять снайперов, тебе будут говорить. Сейчас можешь идти к разведчикам, там тебе место уже определено, я говорил со старшим сержантом Николаевым — командиром взвода. Ну, все, бывай!
…— Ага, вот ты какой, девичий командир, — встретил Лаврова Николаев. — Как звать-то? Вадимом? А меня Николаем. И по отчеству Николаевич. Сколько же тебе лет? Скоро восемнадцать будет?! Пацан еще. Только не обижайся. Я хоть и старше тебя всего на два года, но на фронте ведь год за три идет. Так что у меня преимущество перед тобой в шесть лет. Родом-то откуда? С Тамбовщины? А я вятский. Знаешь, мы, вятские, — парни хватские, семеро на одного и то не боимся.
— Оно и видно, — кивнул Вадим на грудь старшего сержанта, где красовались ордена Красного Знамени, Отечественной войны, Красной Звезды, Славы II и III степени, две медали «За отвагу». — Это что, тоже за «семеро на одного»?
— Когда как, — засмеялся Николаев, — бывает, что и один на семерых. В таких случаях мы, вятские, не всегда в ладах с арифметикой. Еще Суворов говаривал: врагов не считают, их бьют. Вот его завету и следуем. Ну да ладно, — обнял старший сержант Лаврова за плечи, — пойдем в землянку, покажу твое место, спать будешь рядом со мной.
