— Вам хорошо видно? — спросил Лавров.
— Да, — ответила Михайлова, — особенно того, что справа.
— Приготовиться, как только появятся — бьем сразу. Вы правого, я левого.
Прошла минута, другая. «Чего они там, заснули, что ли?» — не отрывая взгляд от бугорка земли, думал Вадим. Наконец поднялась одна голова, за ней другая. Левая аккуратно «садится» на пенечек прицела. Два выстрела слились в один. Оборвалась пулеметная очередь, исчезли головы.
— Поздравляю, командир, с открытием боевого счета, — улыбнулась Людмила. — Не забудьте гильзу в карман положить. Такая традиция у снайперов.
— Спасибо, не забуду, — ответил Лавров и добавил: — Следите за подходом справа, я буду — слева. Сейчас кто-то должен пожаловать.
Не прошло и пяти минут, как Вадим увидел еще одного фашиста. Пригнувшись, он бежал к пулемету. «Итак, движущаяся цель, бегунок. Делаем небольшой вынос, чуть сопровождаем и…» Спусковой крючок мягко уходит в углубление. Толчок в плечо. «Бегунок» в недоумении остановился, выпрямился. «Это уже неподвижная цель во весь рост. Для солдата-новобранца. Ну ладно, для гарантии». Снова толчок в плечо. Раскинув руки, гитлеровец падает навзничь.
— С него и первого хватило бы, — недовольно проговорила Люда. — Теперь надо ждать ответа.
Над немецкими траншеями установилась зловещая тишина. Там, конечно, поняли, что это дело рук снайперов. И, естественно, будут искать их.
В стороне и чуть дальше от развалин взорвалась мина. Вслед за ней еще одна, но уже ближе, еще. А потом как началось!.. Земля, воздух, кирпичная пыль — все перемешалось, вздыбилось. Перепонки готовы лопнуть от скрежещущих ударов. Свистят осколки. Тело невольно вжимается в землю, голова лезет в плечи. Внутри все захолонуло, будто туда кусок льда сунули. Впервые ведь увидел Вадим вот так близко рвущиеся мины. «Все! — кольнула мысль. — Сейчас каюк!» Почти рядом вжикнул осколок и впился в мокрую кочку. Горячий, наверное, — из того места даже струйка пара поднялась. «Вот так и из меня… Чего же я лежу? Жду следующего? Сзади канава глубокая. Метрах в десяти. В нее надо. Там и переждать. А тут убьют. Непременно убьют…»
Голова уже не способна была хладнокровно оценивать происходящее. Глаза ничего, кроме рвущихся молний, не видели. Еще взрыв, еще… Совсем недалеко. Лавров невольно стал пятиться назад. Туда, к спасительной канаве. Метра два отполз, и вдруг спину обдало чем-то горячим. Пробив вспузырившийся маскхалат, осколок только чиркнул по гимнастерке.
