Здание трясло всё реже, а вот гул вдалеке и не думал затихать. Это для нас происходящее растянулось в часы, а снаружи прошло всего лишь несколько минут.
Коридор до самого тамбура был чист, приоткрытая дверь так и манила проверить, что там за ней. Тем более, что кое-где в расстрелянных камерах ещё доносились стоны людей, которые упрямо не желали умирать. Я сразу же вспомнил про медсестру, которая располагалась совсем рядом, и её рабочий чемоданчик. Может, получиться хоть кого-нибудь спасти? Вряд ли одержимые вели прицельную стрельбу, они больше на кучность полагались.
Но Горький оказался другого мнения о дальнейших действиях. Разжившись оружием — тем самым пистолетом-пулемётом, что не дозарядила женщина, он окончательно почувствовал себя хозяином положения:
— Так, Каратист, сиди тут на стрёме, а я к соседям в гости метнусь. Эй, Степашка, подь сюды! Надо ещё чутка поработать.
Ключей у погибших при себе всё же не оказалось. Видимо, выпускать кого-то отсюда живым не планировалось. А без них попасть в остальные камеры можно было только тем способом, каким мы выбрались сами. То есть, при помощи очередного надругательства над «сопроматом».
Интересующая Горького клетка вычислялась без особого труда. Там, совершенно не боясь развеивающихся трупов, стояла давешняя демонесса в соблазнительном облачении из выделанной кожи, изобиловавшем ремешками и заклёпками. В комплекте шли наплечники с наручами, высокие сапоги, юбка из всё тех же кожаных полос, а на груди что-то вроде топика. Само собой, с декольте.
Экипировка так себе, больше подходит для ролевых игр, которые практикуют уставшие от долгой семейной жизни. Выглядит откровенно и вызывающе, однако в реальном бою польза от всего этого крайне сомнительная. Сейчас же она и вовсе сыграла отрицательную роль.
С мерзкой ухмылкой Горький подошёл к решётчатой двери, демонстративно поигрывая трофейным оружием.
— Ну привет, тёлочка! Не ожидала такого поворота?
— Удивил, — признала синекожая девушка с рогами. — Думала, вас всех тут как жертвенный скот забъют.
— Ага, сейчас ты ещё больше удивишься!
— Горький, стой.
— А?
— Не смей её выпускать.
Мои слова заставили замереть его притормозить и обернуться. Ведь я тоже стал счастливым обладателем пистолета-пулемёта, полностью заряженного и готового к работе. И сейчас оружие смотрело дулом точно в сторону недавнего сокамерника. У меня и раньше никаких иллюзий на его счёт не имелось, но сейчас он опасно близко подошёл к черте, переступать которую нельзя. Если не хочешь иметь проблемы со мной.
